Я вижу, что некоторые люди чувствуют себя совершенно потерянными без ощущения, что они находятся в кругу семьи. Хотя, безусловно, и семья, и партнер считаются важной частью системы безопасности, но они не настолько существенны, как мы, возможно, полагаем. Наша система безопасности и чувство общности могут со временем меняться. Нам необходимо понимать, что люди могут постоянно входить и исчезать из этой системы и что наиболее важно – даже незнакомец или почти посторонний человек может прийти нам на помощь.
От одного из своих друзей я услышала трогательную историю. Женщина, с которой моя подруга недавно познакомилась, связалась с ней и попросила о помощи. Эта женщина недавно переехала в район, и ей предстояла операция. Она написала восьмерым женщинам, чтобы узнать, сможет ли кто-нибудь из них ей помочь. Она никого из них не знала близко, и ей было неловко просить, но больше ей было не к кому обратиться. Все восемь сказали «да».
Люди, кажущиеся постоянно занятыми и не настолько внимательными, как нам бы этого хотелось, часто реагируют на конкретные нужды. В целом людям нравится быть полезными. Правда, когда период нужды растягивается на месяцы, они могут отсеиваться, но это не обязательно потому, что им все равно. Это потому, что у них есть и другие заботы.
Страхи, наблюдаемые мной в тех из нас, кто чувствует себя таким уязвимым, таким незащищенным, таким беззащитным без родителей или сиблингов, на которых можно опереться, относятся главным образом к нашим детским частям. Нам не угрожает опасность лишь потому, что вокруг нас нет системы безопасности в виде семьи, если у нас есть возможность обратиться к людям и попросить о помощи, как это сделала женщина на новом месте жительства. Чем больше мы укореняемся в нашем взрослом «я», тем менее неприкаянными мы себя ощущаем без окружения родственников.
Нуклеарная семья[107]
стала непропорционально много значить с тех пор, как в западной культуре утрачено более широкое понимание семьи как племени или общины. В некоторых культурах роль семьи берет на себя вся деревня, но здесь мы ведем речь об очень ограниченном числе индивидуумов. Вместо того чтобы быть связанными десятками или сотнями нитей, нас держат всего полдюжины, или только одна-две. Этого недостаточно для того, чтобы поддерживать здоровое чувство связи и сопричастности.Решение состоит в том, чтобы строить дополнительные звенья связи и сопричастности. Мы делаем это следующими основными способами.
• Круг близкий друзей может служить «семьей по выбору», помогая нам в трудные времена и отмечая с нами важные моменты нашей жизни.
• Связи с группами дают нам место в ткани жизни. Это могут быть группы по интересам, оздоровительные группы, социальные группы или любые другие. Для кого-то их сообщество – это люди из Интернета. Хотя виртуальное сообщество, возможно, и упускает некоторые важные аспекты, оно действительно обеспечивает чувство связи, ценное для многих.
• Осмысленная работа (волонтерская или оплачиваемая) дает нам место и цель в жизни.
• Связи с местами физически прикрепляют нас к планете, так что мы – не просто скитальцы или «потерянные в космосе». Это может быть чувство связи с вашим домом или местностью, окружающей ваш дом. Многие люди чувствуют сильную связь с землей вокруг них.
Ориентироваться в мире эмоций
Человеческие существа живут в мире, наполненном эмоциями, но для многих обделенных хорошим материнством этот мир представляет собой довольно неуютное место. Умение ориентироваться в этих водах – важная составляющая успешного функционирования в этом мире и всестороннего развития человека.
Джон Брэдшоу объясняет, каким образом многие отрываются от этого мира: «Детей, растущих в неблагополучных семьях, учат подавлять выражение эмоций тремя способами: во-первых, на них не реагируют и их не отзеркаливают, их буквально не видят; во-вторых, они лишены здоровых моделей для обозначения и выражения эмоций; и в-третьих, за выражение эмоций их стыдят или наказывают»[108]
. Он продолжает: «Чем раньше начинают подавляться эмоции, тем глубже причиненный вред»[109].Когда эмоции отсекаются подобным образом, требуется серьезное обучение, чтобы стать частью мира эмоций. Нам придется разрушить чары нашего собственного «мертвого лица» и стать читаемыми. С одними эмоциями добиться этого может быть труднее, чем с другими. Чувства, которые наши родители переносили с трудом, обычно и мы будем тяжело терпеть.