Маньяк и тайна древнего русского клада

К тому времени, когда огромный громила вмешался в эту неравную схватку, где, несмотря на полученное врагом ранение, перевес был явно не на стороне безжалостного бандита, пистолет был полностью разряжен и, после неумышленного снятия затвора с затворной задержки и возвращения его на место, вхолостую щелкал курком по металлической задней части; присутствие же в схватке Буйвола в один миг решило возникшую для Босса проблему и уже через пару секунд – какой бы ни был обученный в прошлом десантник – он был прижат к холодной весенней земле более внушительной силой. Вацек, освобожденный от обязанности бороться с превосходящим по силе противником, сделал несколько шагов из сторону в сторону, одновременно глубоко вдыхая и резко выдыхая из себя воздух, делая это так, словно боролся с переполнявшими его разум негативными всепоглощающими эмоциями, после чего, вероятно уже приведя в порядок свои разрозненные неожиданным сопротивлением мысли, поднял с земли выпавшее оружие, отлетевшее в результате вмешательства в поединок более значимого соперника, приблизился к обездвиженному хозяину дома, придушенному и надежно прижатому к земле неиссякаемой мощью, – и по самую рукоятку загнал ему в левый глаз дуло своего вороненного пистолета; раздался неприятный хлюпающий звук, напоминающий собой рвущуюся под напряжением прочную оболочку, не вызвавший, однако, у преступника ничего, кроме радостных впечатлений, полностью удовлетворивших его тщеславное самолюбие.

– Поверни его рожей к земле, – скомандовал Валерий голосом, наполненным скрипучей, передающей его недоброжелательность интонацией, – я «ствол» вырву, а не то в его черепушке кровь сейчас находится под огромным давлением, и если это сделать в таком положении, то мы с тобой по самые уши пропитаемся его кровью.

Предложение было вполне разумным и, по чести сказать, Ивану самому даже и в голову бы не пришло; он послушно отстранился от тела поверженного предводителем недруга, после чего, оказавшись уже на прямых ногах, нагнулся книзу и перевернул отставного военного в положение, чтобы труп оказался лежащим своим лицом вбок; далее, противный крякающий отголосок возвестил, что из тела извлекается инородный железный предмет; а как только продавленное глазное отверстие освободилось от металлической «пробки», в ту же секунду из него вырвался фонтан теплой крови, обильно оросивший всю близлежащую местность. Вацек взял переданный ему верным пособником пистолет, перепачканный кровавым и мозговым веществом, небрежно вытер его об одежду недавнего неприятеля и отдал Копылину еще одно, по своей сути, довольно необычное указание:

– Оставайся здесь и внимательно проследи за тем, чтобы этот покойник вдруг каким-то чудесным образом не очнулся; я же пока пойду и займусь его женушкой, – сказал и направился к двери, а уже находясь в сенях, чуть слышно, только лишь для себя, добавил: – Заодно, в случае какой неприятности, я буду точно знать, что могу надеяться исключительно на себя, а ты, мой мягкотелый товарищ, прикрывай-ка лучше наши тылы.

После этой фразы становилось понятно, что у главы ивановского преступного синдиката зарождались определенные сомнения в надежности неоднократно проверенного в различных ситуациях друга, по-видимому явно что ставшего уже бывшим, а значит, он теперь не мог, как и раньше, без сомнений рассчитывать, что тот, забывая про всякую осторожность и совершенно бездумно, будет стремглав бросаться в любое, затеянное им, опасное предприятие. Ивану же, в принципе, такая видимая неприязнь со стороны прежнего приятеля хотя и вставала словно кость в его внушительном горле, однако в свете последних событий не вызывала уже никакого особого удивления; именно по этой причине он, как и обычно, с завидным послушанием выполнил все, что ему предписывалось более умным товарищем. Вацек же, ни секунды немедля, прошел во внутреннюю часть дома, где находилась пожилая, больная женщина, бывшая чуть живая от страха и перепуганная нежданным визитом; однако, даже невзирая на весь тот ужас, что внушил ей грозный вид беспощадного человека, так внезапно появившегося в ее комнате и в то же мгновение растоптавшего ее телефон, затем вырвавшего из под нее подушку, на которой она до этого, чуть прислонясь, лежала и занималась просмотром полюбившегося ей кинофильма, после чего так же стремительно удалившегося, Надежда Петровна, когда услышала с улицы выстрелы, смогла найти в себе душевные силы и, трясясь всем своим телом от терзавшего заболевания и панического ужаса, все же сообразила, что, кроме приведенного в негодность, в доме еще находится новенький, современный смартфон, принадлежавший ее супругу, неосознанно отправившемуся на столь жестокую бойню. На подгибающихся ногах, шаткой походкой, хозяйка дома направилась в сторону кухни, где муж до этого занимался ремонтом бытового прибора и даже успела схватить оставленный им, как она считала, спасительный для них обоих предмет, где успела набрать «02» и дождаться прохождения вызова.