Маньяк и тайна древнего русского клада

Копылин взял протянутую ему бумагу, на которой, кроме четко прописанного адреса, отчетливо значились данные новых родителей рожденного Елисеевыми-родителями ребенка.

Глава XVIII. И еще одна жуткая ночь

Градов Арсений Денисович и его супруга Надежда Петровна являлись одногодками и достигли пятидесятидвухлетнего возраста; они проживали в небольшом собственном доме, расположенном в районе «Рабочего поселка», на улице, условно скажем, 23-я Линия; мужчина был отставным военным, вышедшим на заслуженный отдых по достижении предельного возраста, жена же его еще с молодых лет являлась инвалидом, поэтому при своем огромном желании не смогла бы забеременеть и родить своего ребенка, тем не менее еще с детских лет нынешний супруг очень любил эту небольшую, но невероятно привлекательную женщину и это, пусть и значительное обстоятельство, никак не повлияло на их дальнейшие отношения. Как нетрудно догадаться, смирившись со своим тягостным положением, именно они и взяли на воспитание родившегося младенца, так не вовремя оставшегося без попечения погибших родителей и совершенно не имевшего других взрослых родственников.

Малыш постепенно вырос в высокого и сильного юношу и сразу же после службы в вооруженных силах трудоустроился на работу в полицию, где тут же был отправлен в далекий и глухой провинциальный поселок. Его отчим, которого ребенок всегда считал своим истинным родителем, несмотря на все тяготы службы, смог сохранить физически развитое тело прапорщика-десантника, побывавшего за свою бытность не в одной горячей точке и с честью выполнившего свой долг перед горячо любимой им Родиной; он заслужил довольно приличную пенсию, которой, вместе с пособием по инвалидности, начисляемым его больной супруге, вполне хватало на скромную и довольно приличную жизнь. Надежда Петровна, давно увядшая из-за «грызшей» ее изнутри болезни, между тем не утратила огромнейшего расположения со стороны своего преданного супруга, взвалившего на себя не только все бытовые обязанности, но и каждодневный уход за значительно исхудавшей и страдающей женщиной.

Промозглым весенним вечером, заканчивающим третий четверг апреля 2019 года, они находились дома и занимались – каждый своими делами: мужчина ковырялся с вышедшим из строя утюгом (денег у них хватало, и можно было купить новый, однако так сложилась человеческая натура, что она в некоторых случаях заставляет привыкать к определенным предметам и потом всякий раз начинает противиться, когда появляется необходимость заменять их на новые); он полностью погрузился в работу, пока его измученная болезнью супруга, успокоенная сильнодействующим лекарством, погрузилась в просмотр полюбившейся ей многосерийной художественной картины; найти причину поломки не получалось, и хозяин дома был наполнен естественными отрицательными эмоциями, всегда сопутствующим любым неудачам и неприятным моментам.

Внезапно! В дверь их дома ненавязчиво, но при этом довольно настойчиво постучали продолжительным уверенным стуком. «Кого еще это нелегкая принесла?» – пробурчал недовольным голосом бывший десантник, вынужденно отложивший в сторону сложное и, по чести сказать, уже надоевшее порядком занятие, после чего сразу же неспешной походкой направился к выходу.

– Чего барабаните?! – крикнул он, едва лишь оказавшись в сенном отделении дома. – Кому не спится в такую позднюю пору?!

– Ремонтная служба, – послышался с той стороны хриплый, словно простуженный, голос, – в районе произошла утечка газа, и мы ищем причину. Откройте… это очень важно и, кроме дополнительных расходов, может представлять для вас большую опасность.

Продолжая ворчать, отставной прапорщик включил уличное освещение и приблизился к входной двери, с недовольным видом отодвигая в сторону прочный, изготовленный в виде металлической задвижки, засов. Дверь отворялась наружу, и как только створка отодвинулась в сторону, прямо перед ним возник невысокий человек, отличавшийся хлипким телосложением и своим внешним видом мало похожий вообще на какого-нибудь работника; из-под надвинутой же на глаза незнакомца фетровой кепки блестели «колючие», злобные глазки, горящие злорадным огнем и свои задорным и пугающим огоньком не предвещавшие ничего, по сути, хорошего. В ту же секунду опытный десантник почувствовал в области своего левого бедра знакомое ощущение наставленного на него пистолета и, повинуясь долгой наработанной практике, потянулся для его перехвата; однако и Вацек – а это был именно он – не собирался разглагольствовать долгое время и нажал на спусковой крючок еще до того, как его противник смог предпринять какие-то более или менее активные действия, не дав ему даже малейшей возможности для проведения какого-нибудь приема, эффективного в подобных случаях и натренированного спецназовцем некогда в прошлом.