Маньяк и тайна древнего русского клада

Марго выходила из отдела полиции, когда на улице было уже далеко за полночь. Кузьминкин, чувствуя за собой совсем немаленькую вину, что не смог помочь этой – пусть и проститутке! – но вместе с тем и попавшей в беду девушке, мучился угрызениями совести и, чтобы хоть как-то сгладить неприятные впечатления, оставшиеся у пострадавшей после посещения службы, обязанной защищать и охранять если и не ее достоинство, которого у той давно уже не было, то хотя бы просто жизнь и права человека и гражданина, вызвал Поцелуевой такси и даже взял на себя труд проводить ее до машины и расплатился с водителем. Девушку, как того и требовал Арханов, привлекли к административной ответственности за правонарушение, выразившееся в появлении в общественном месте в состоянии опьянения, и она, чтобы только побыстрее избавиться от всяческих проволочек и не сидеть в полицейском отделении до утра, подписала все необходимые документы, признала вину и, получив постановление о полагающемся ей в таком случае минимальном штрафе, была отпущена восвояси.

Маргарите было очень страшно пускаться одной в «рандеву» по ночному городу, но и оставаться среди ненавистных ей полицейских также совсем не хотелось. Она сначала еще сомневалась, стоит ли ей так легко соглашаться с несколько предвзятым к ней отношением и не будет ли для нее лучше задержаться под охраной вооруженных людей, ведь, как известно, денег у проститутки при себе не было и оплатить более-менее безопасную дорогу возможности не представлялось, но, услышав предложение старшего лейтенанта юстиции «помочь ей безопасно добраться до дома», тут же решилась побыстрее покинуть это крайне мрачное для нее заведение. Виктор Сергеевич, видя, как сотрудник следственных органов, поступивший этой ночью, как и вся оперативная группа, в его подчинение, выводит проститутку из отделения, только неприятно усмехнулся и презрительно выдал неприятное замечание:

– Ты, стар-лей, на этой шалаве жениться еще не забудь! Ха, ха, ха!.. Таким, как она, только этого в жизни и не хватает – найти себе обеспеченного супруга и потом жить припеваючи, а главное, в свое удовольствие.

В чем-то опытный подполковник, конечно, был прав, и юной представительнице древнейшей профессии давно уже хотелось вырваться из той омерзительной грязи и постоянного унижения, где волей-неволей ей приходилось прозябать все последние годы, однако пока у путаны так и не получилось завлечь кого-нибудь в свои ловкие сети и обзавестись более-менее выгодной партией; ну, да это риторика…

Едва только оказавшись в просторной машине, девушка удобно развалилась на заднем сидении и только сейчас облегченно вздохнула, с большой долей вероятности посчитав, что все неприятности, случившиеся с ней за последние сутки наконец-то закончились. «Вот выдалась ночка, – пустилась Поцелуева в размышления, состроив задумчивую гримасу, – сначала этот – то ли маньяк, то ли жестокий убийца, а может и то и другое в одном наборе – напугал меня до смерти, потом эти «мерзавцы-полицейские», которые, хм… нет бы помочь попавшему в беду человеку, – ну и что, что я проститутка?! – причем такой же гражданке России, имеющей все права на определенную государственную защиту – надо бы на них в прокурату пожаловаться? – хотя нет, сначала надо обсудить эту тему с Боссом, может быть, он подскажет что-нибудь дельное, а то наломаю сама дров – потом еще пожалеть придется; точно, обращусь вначале к Вацеку – он дурного не посоветует».

Несмотря на позднее время, таксист, давно достигший сорокалетнего возраста, оказался довольно словоохотливым; будучи невысокого роста и неказистого телосложения, за рулем большого автомобиля, коим являлась российская «Волга», мужчина смотрелся несколько несуразно, тем не менее его тщедушную комплекцию вполне компенсировала его нескончаемая болтливость. По виду пассажирки он сразу же определил, чем она зарабатывает на жизнь, и, сказав пару общепринятых при знакомстве с неизвестными людьми фраз, довел до сведения девушки, что его зовут Вася и что он штатно работает каждую ночь и, по желанию клиентки, может всегда быть ей полезен, после чего сам принялся за расспросы:

– За что, милая, «загребли»? – он обратил внимание, что когда она садилась в салон на ней совершенно не было туфель и она шлепала по апрельскому холодному асфальту ногами, прикрытыми только сетчатыми колготками, поэтому и этот факт также не был оставлен им без своего замечания: – А обувку-то «подлецы», – в данном случае он имел в виду, конечно же, полицейских, – к чему отобрали?

Девушку была погружена в свои мысли и не обращала на бессмысленный треп водителя никакого внимания, считая его издержкой этой профессии, поэтому она не сразу ответила на поставленный ей вопрос, и мужчине пришлось повторить его немного настойчивее:

– Запугали, что ли, бедную до полусмерти, что слова даже не можешь вымолвить? В наших органах это делать умеют – сам не раз попадал. Там если вцепятся, то сделают это как клещи – «хрен», оттащишь. Так за что, красотка, тебя «спеленали-то»?