Маньяк и тайна древнего русского клада

Ничего не понимающий преступник, силившийся в своем недалеком мозгу понять, откуда это у его давней и довольно надменно-кичливой знакомой вдруг взялось столько не поддающейся никакому описанию внешней привязанности, стоял, находясь в полной растерянности, и виновато хлопал своими неумными, бычьими, глазками. Водитель такси, никак не ожидавший такого благополучного поворота, следом за Марго вылез наружу и, постепенно возвращаясь к нормальному, спокойному, состоянию, наблюдал за душещипательной сценой, выражавшей, по-видимому, искренние добросердечные чувства. Наконец, бурное изъявление эмоций, в одно мгновение сменившихся со страха на радость, подошло к концу, и Поцелуева отпрянула от показавшегося ей – по необъясним причинам! – таким дорогим человека. Теперь можно было обстоятельно обсудить, что же стало истинным поводом для такой неожиданно волнительной встречи.

– Вася, – обратилась девушка к подвозившему ее шоферу такси, как это не покажется удивительным, буквально за пару минут восстановившая душевное равновесие, – как ты уже понял, я встретила своего старого, и очень дорого мне, друга, так что ты можешь быть свободен и отправляйся – куда тебе надо. Извини за доставленные, в связи с перевозкой моей персоны, досадные неудобства, – здесь она решила подтолкнуть его к действию, остановившись на материальной составляющей их непродолжительного знакомства, – тебе ведь заплачено?

Такой конкретно выраженный вопрос мог означать только одно: таксисту пора двигаться восвояси, ведь больше его ничего возле этих людей не удерживало; он послушно кивнул и промолвив: «Хорошо, как скажите, и раз моя помощь больше не требуется, то я совершено не прочь закончить на этой позитивной ноте свою, такую тревожную, смену, и отправлюсь в ближайший бар успокаивать расшатанные неожиданной встряской нервишки», после чего ловко прыгнул в салон своей «Волги» и, дождавшись, когда огромный мужчина с трудом поместится на место водителя маленькой «классики» и уберет с его пути преградившую чуть раньше выезд машину, ловко вывел свой автотранспорт из крайне неудобного положения и поспешил покинуть этих, в принципе ни несущих с собой ничего доброго и обитающих в самом низу социальной жизни, людей.

Маргарита, в силу своей древнейшей «профессии» привыкшая к различного рода «перипетиям», восстановила ровное состояние сравнительно быстро, как будто с ней этой ночью ничего в общем-то и не случалось. Она удобно развались в пассажирском кресле рядом, как она нисколько не сомневалась, с надежным и преданным ей человеком и, чувствуя себя уже в полной безопасности, простодушным тоном спросила:

– Послушай, Буйвол, может быть случайно, у тебя есть чего-нибудь выпить? Мой алкоголь со всеми этими треволнениями давно уже выветрился, а сейчас было бы крайне неплохо зарядиться чем-нибудь согревающим.

Копылин открыл бардачок и секунду пошарил там своей мощной рукой, после чего извлек наружу плотно закрытый футляр, небольшой и непрозрачный, применяемый барменами для смешивания коктейлей, и протянул его переволновавшейся проститутке.

– Держи, – сопроводил он короткой фразой свои нехитрые действия, – как по заказу.

– Ого, – удивилась восхищенным тоном значительно повеселевшая девушка, тут же открывшая небольшую емкость и сделавшая небольшой, но отличающийся невероятной негой глоток, где по ее следующему восклицанию становилось понятно – то, что оказалось внутри, превзошло все ее ожидания: – Да это же моя любимая «маргаритка»! Но как ты узнал?

– Куда едем? – вместо ответа промолвил Иван, выводя небольшой автотранспорт на середину дороги и правя его в сторону улицы Кузнецова.

– Отвези меня уже наконец-то, Буйвол, домой, – проговорила томным голосом Поцелуева, наслаждаясь вкусом так полюбившегося ей напитка, – я сегодня столько всего натерпелась, что хотелось бы уже растянуться в кровати и спокойно заснуть… Так ты мне так ничего и не ответил: откуда ты узнал, что я нахожусь в полицейском участке, а главное, что мне непременно сейчас захочется «маргаритки»?

Большой бандит изобразил на своем звероподобном лице нечто, отдаленно напоминающее чувство удовлетворения своими мыслительными способностями, после чего – хотя он и слыл человеком довольно неразговорчивым – начал рассказывать о постигших его самого злоключениях:

– Все началось с того, что сегодня утром я попал в немилость к нашему Боссу, – что случилось лучше не спрашивай, потому что все равно ничего не отвечу, – а потом все настолько закрутилось, что под конец он попросту отослал меня от своей персоны, предоставив якобы свободное время, – хм, свободно время? – такого раньше никогда не случалось, а тут он вдруг озаботился моим отдыхом… Езжай, говорит, развлекись и развейся, – здесь Копылин передавал уже недословные речи своего давнего друга, а надуманные им самим же высказывания, – знаю я его развлечения – сам, значит, занимается общим делом, а меня отправил подальше… точно, я впал в немилость и теперь уже вряд ли смогу заручиться прежним доверием.