Манящая корона

Вообще-то, свое благоволение они иногда проявляли и раньше… Например, когда рыцарь Тобин, подъезжая к дому хозяев, случайно повстречал ее, бежавшую с безумными глазами (сразу после того, как Эйрис узнала, что Мелона хочет взять ее с собой в дом мужа, она решила утопиться), он заподозрил неладное, остановил и заставил рассказать правду. А потом, смущенно вздыхая, гладил по голове, когда она плакала и жаловалась на злую судьбу, называл бедной глупышкой и обещал, что после свадьбы с Мелоной, когда она по закону станет его собственностью, выпишет ей вольную грамоту.

И сдержал свое слово, дай боги ему райское блаженство… Таких людей и прежде было немного, теперь и вовсе – попробуй отыщи!

Как бесновалась Мелона, узнав, что муж хочет вывести ее служанку из крепостного сословия, – не передать. Но Тобин проявил твердость:

– Здесь решаю я! Кроме того, Эйрис никуда не уйдет, она останется с тобой, чем ты недовольна?

– Она не будет меня бояться и уважать!

– А я и не хочу, чтобы она боялась. Что же касается уважения, его надо заслужить, не так ли, дорогая?

– Заслужить?! – Мелону чуть удар не хватил. – Чтобы я, потомственная дворянка, унижалась перед всяким ничтожеством…

– Я тоже потомственный дворянин, к тому же мой род гораздо древнее твоего, не забывай! – в голосе мужа зазвучал стальной лязг. – Но я не считаю Эйрис ничтожеством. Напротив, она достойна всяческих похвал. Очень прискорбно, дорогая, что ты сама не додумалась до этого.

И, не обращая внимания на негодующие вопли жены, потоки слез, угрозы пожаловаться родителям и даже притворный обморок, придвинул к себе чернильницу и пергамент. Через минуту вольная грамота перешла в трясущиеся руки служанки.

Отныне и навсегда хозяин стал для нее первым после богов. И, если бы вдруг объявился безумец, дерзнувший напасть на рыцаря, Эйрис бросилась бы на его защиту с яростью рыси, спасающей выводок. Врагу, чтобы добраться до Тобина, сначала пришлось бы перешагнуть через ее труп.

Впрочем, господину ее помощь и не понадобилась бы – скорее, только помешала: Тобин мастерски владел оружием. Эйрис случалось наблюдать фехтовальные упражнения рыцаря, и, хотя она ничего не понимала в этом деле, ее глаза невольно расширялись от изумления и восторга при виде того, как длинный обоюдоострый клинок с тонким гудящим свистом описывал круги и восьмерки, вращаясь все быстрее и быстрее…

Той шайке мародеров, которая спустя много лет явилась поживиться немногим уцелевшим добром, довелось испытать его искусство на собственной шкуре. Тобин уже был немолод, к тому же заметно прихрамывал, но сохранил достаточно сил и ловкости, чтобы, встав в дверях дома привратника, где укрывались жена и Эйрис, какое-то время удерживать девятерых злодеев на дистанции длины меча, – тем более что они, набросившись на него скопом, лишь мешали друг другу. Но все-таки чудес не бывает: хотя он зарубил двоих, остальные семеро наверняка одолели бы его… Хвала богам, что граф Сауорт подоспел вовремя!

Кое-как успокоившись, Эйрис утерла слезы.

– Бери-ка сундучок с провизией и неси в дом! – велела она растерянному, смущенному кучеру, явно не ожидавшему, какое действие произведут его слова. – Посмотрим, что за припасы у его милости.

* * *

Граф Шруберт со страдальческим стоном откинулся на подушки. Боль отступила, но злость, смешанная с досадой и непониманием, осталась.

– Что ты собираешься делать? – робко спросила жена.

– Разумеется, потребую немедленного созыва Совета, а там уж ему достанется по первое число! На моей стороне выступят даже южане…

– Конечно, конечно! Но прости: я имела в виду, поедешь ли ты в эту, как ее… «Ласточку»?

– Ни в коем случае! О боги, почему вам, женщинам, вечно приходит в голову самая невероятная чушь?!

– Пожалуйста, не сердись, дорогой, но Хольг не стал бы просто так нарушать приличия… А вдруг он в самом деле может причинить тебе неприятности?

– Неприятности будут у него! Он метил в Наместники Империи, а вместо этого вылетит из состава Совета! Невежа, торгаш, позор своего рода и всего имперского дворянства! Да его отец в гробу бы перевернулся, узнав, чем занимается сынок…

– Конечно, дорогой, ты абсолютно прав. Но все-таки подумай: он ведь умный человек, верно?

– Ну, допустим… И что с того?

– А то, что умный не будет поступать как глупец!

– Ради всех святых, выражайся яснее! Я не в том состоянии, чтобы ломать голову над женскими загадками…

– Извини, дорогой… Я просто хотела сказать, что умный человек ни за что не написал бы такое резкое, оскорбительное письмо столь высокой особе, как ты, если бы не имел на руках сильных козырей!

– Святые угодники! Ты что, пристрастилась к картам?!

– Нет, нет, дорогой! Я просто так выразилась…

– Ох, женщины! Неужели нельзя было найти более подходящего определения: «чувствовал весомую поддержку» например, или «располагал компрометирующей информацией»?

– Вот именно, слово в слово! Как хорошо ты сказал! Я бы очень хотела научиться говорить столь же красноречиво, но где мне равняться с мужчиной, тем более – с Хранителем Печати…