Марафон нежеланий

Лина говорила, что мы искали Адама по всей территории. У нее на щеке розовела тонкая линия. «От удара веткой» – так объясняла она. У меня было разодрано правое предплечье, она говорила, «тоже, наверное, от ветки». С нами прошлой ночью был Антон. Опять же, по версии Лины, это он и уговорил нас пойти искать Адама. У Антона тоже были исцарапаны руки. Он ничего не помнил, но все утро переспрашивал: «Куда мы ходили?», «Что я говорил?», «Вы точно не помните, что я говорил?».

Слушая рассказ Лины, мне казалось, что я действительно вспоминала, как мы куда-то карабкались, шатались между домиками, не различая их. Я была почти уверена, что мне не приснилось то, как Антон тянул меня за руку и говорил: «Ты должна это увидеть! Ты должна это увидеть!»

Лина этого не помнила, а Антон только посмеялся и сказал:

– Вы все тут готовы любую пьянку превратить в психоделический роман.

Что-то подобное он ответил и Лине, почти сразу же, когда мы проснулись – втроем, на полу в домике Миши. Лина, театрально распахнув глаза, сказала:

– Только не говорите мне, что что-то было. Menage a trois?

Об этом никто и не думал – мы лежали одетые, во вчерашней, мокрой и грязной, одежде.

Но она продолжала:

– Представляете, что о нас подумал Ба? Как все на нас будут смотреть, когда мы вернемся?

Сам Миша тихо, не шевелясь, спал на спине, строго вытянув руки по бокам. Лина даже проверила, дышит ли он.

Мы проснулись около семи утра. После того как убедились, что Миша крепко спит, тихо пошли на нашу сторону. Воздух был удушливым, очень тяжелым. Все вокруг будто бы вспотело – бисеринки капель блестели не только на листьях, но и на столе, на ковриках под тентом, на перилах лестницы, на камнях и на оставленном кем-то зонтике.

– Впервые вижу здесь зонтик, – задумчиво сказал Антон, но его перебила Лина:

– Ой! А вдруг нас стало меньше! Как в тот раз!

Я сразу подумала про Риту. Вдруг Адам только сделал вид, что восхищен ее верностью себе?

Мы все рванули к домикам, каждый забежал в свой. Риты не было. Я не успела запаниковать, потому что у меня был готовый алгоритм: «Сама Рита. Ее одежда. Чемодан».

Риты не было, но ее футболка лежала на кровати, сарафан сушился на подоконнике, а из чемодана торчали листы акварельной бумаги. Тут же забежала Лина:

– Они сидят! Там, в творческой мастерской.

В мастерской сидели Рита с Савой, Лера и Лев. Антон ушел спать. Лев читал ребятам что-то из своих работ, а Сава спокойно, но устало правил текст на слух.

– Когда я закончил с перевязкой саднящей раны, то сел на коня и отправился дальше.

– Напиши коротко: «Перевязав рану, я поехал дальше».

– Мы помирились, – как бы между прочим, сказал мне Лев и спросил: – А если «перевязав саднящую рану»? Я хочу подчеркнуть, что он не супергерой, ему было больно, но он все равно продолжил путь.

– Если он не супергерой, то напиши: «От боли я разрыдался. А от вида крови на несколько секунд потерял сознание», – закатив глаза, сказал Сава.

Лера хихикнула.

– Это ты про меня, что ли? – спросил Лев и обиженно шмыгнул носом: – Я не ревел.

Оказывается, ночью Лев поскользнулся на лестнице, ведущей с пляжа. О камни он разодрал голень до мяса и разрыдался от вида белеющего хряща у косточки.

Антон очень нервничал из-за того, что не помнил, как мы вели себя с Мишей и вообще общались ли с ним. Он несколько раз возвращался, чтобы извиниться, но Миша проснулся только ближе к вечеру. Миша заверял его, что не помнит ничего, и, подмигнув, говорил:

– Тут и не такое случалось. Не беспокойся. Камер у нас нет. Хотя… Надо бы поставить парочку. Такое кино на память можно снять.

Лера призналась, что с кем-то спала, но не помнила с кем.

– Он был невысокий и очень слюнявый. Всю шею мне засосал. Видите?! – хныкая, спрашивала она, показывая нам засосы.

Адам весь день что-то шептал своим ребятам успокаивающим тоном. Два раза за день я случайно услышала обрывки их разговоров:

– …Видишь… а ты боялась. Самое сложное – решиться, – говорил он Венере, поглаживая ее плечо. – …Не получилось, но и я еще не готов. И все мы… – Это я услышала днем, когда пошла узнать, будут ли занятия.

Тимур, они стояли вдвоем, очень близко друг к другу, ответил:

– Я готов.

Они резко обернулись, услышав меня.

– И что вам не спится в свободный день? – спросил Тимур и, не дождавшись ответа, ушел к себе.

– Розочка, что-то случилось? Все на месте?

– Да. Извини. Я просто не знала, что сегодня свободный день.

– А ты бы хотела позаниматься?

– Если только индивидуально. – Не знаю, как я осмелилась сказать это вслух. Наверное, меня расслабило его «Розочка». Он еще ни разу так меня не называл.

– Приходи сегодня после отбоя. – Он поставил кружку с кофейным осадком в раковину и пошел за Тимуром.

Вот и все. Так просто. Я не успела обрадоваться, потому что… Я же сама выпросила. Может быть, он позвал меня, просто чтобы быстрее отвязаться и заняться более интересными учениками.