Марк Алданов. Писатель, общественный деятель и джентльмен русской эмиграции

Дорогой друг, наконец-топервыевести от Вас!Открытка от 10 окт<ября>, телеграмма и деньги (чуть не заплакал – вышло всего меньше 5 тысяч – это сейчас гроши у нас – не посылайте больше таким способом, – если есть у Вас еще что-нибудь для меня, – лучше подождите). <…> С нетерпением ждем от Вас длинного, подробного письма. Что напечатано из моих рассказов в журнале за все время? <…> Издал ли мою книгу «Темные аллеи» Цвибак? Если нет, молебен отслужу! Я написал к этой книге еще немало новых рассказов, из них посылаю Вам авионом три. Известите о получении и судьбе их. Сколько раз в год выходит «Нов<ый> журнал»? Что нового написали Вы? <…> Очень благодарю Вас за устройство продовольственных посылок – погибаем от голода (и холода). Жили все эти годы ужасно, теперь еще хуже. Я продал почти дотла все, что мог продать, – даже из белья. (А как мы жили в других отношениях до бегства отсюда немцев, Вы теперь, конечно, уж знаете от Полонских). Здоровье мое очень ухудшилось <…>. Сидим все еще в Грассе – в Париже уж совсем замерзнешь. А вообще куда нам придется деваться – и ума не приложишь: Вы представляете себе, конечно, что будет в Европе почти повсюду! Был слух, что Вы собираетесь вернуться в Париж – правда ли? <…>.

Теперь мы живем втроем – Марга <Степун> и Г<алина> Н<иколаевна> уже 1½ года в Германии, Бахpax, проживший у нас 4 года, уехал недавно в Париж. С нами только Зуров <…>. Целую Вас, Т<атьяну> М<арковну> и всех друзей. В<ера> Н<иколаевна> тоже. Она стала совсем скелет [FEDOULOVA (II). Рр. 476–477].

Постоянный лейтмотив завязавшейся переписки – это просьба Бунина, пребывавшего на 75-ом году жизни в нищете и болезнях, о деньгах и помощи в публикации в США своих произведений:

Получил Ваши деньги – всего лишь 4900 франков. Ужас! А тут холод, голод, болезни – нечто вроде «Смерти Ивана Ильича». Пишите мне хоть немного, имейте сострадание!

Сострадания Алданову было не занимать и особенно, когда о нем молил Бунин. Он опять ставит ребром тему его переезда в США. Зовет он также и Бориса Зайцева:

Умоляю Bac, приезжайте. Ecли бы мои, Bы и 3aйцевы были здесь. Я, кажется, бoльше ничего не желал бы…

Бунин растроган, но, несмотря нищенскую жизнь в голодном и холодном послевоенном Париже, куда он переселился из Грасса 3 мая, уезжать в США не хочет. Мотивы, сугубо житейские, он излагает в письме от 6 и 28 мая 1945 года: