Марк Алданов. Писатель, общественный деятель и джентльмен русской эмиграции

Как видно из приведенного текста письма Берберовой ее защитная линия строилась на тщательном разграничении понятий «сотрудничество» (фр. collaboration), т.е. политическое преступление, и «политические взгляды», в том числе «симпатия». «Сотрудничество» в любых формах, а именно – публикация в финансируемых немцами изданиях, участие в пропагандистских публичных чтениях и культурных мероприятиях, членство в профашистском «сургучевском» Союзе писателей или же публичные заявления о поддержке нацистов – Берберова категорически отрицает. Да ей его и не ставили в вину.

Вместе с тем она признает, что имела профашистские симпатии, возникшие якобы на волне всеобщего разочарования французского общества бесхребетной политикой властей. Однако, подчеркивает она, это были, пусть и неправильные, но личные

, сугубо частные

взгляды. Если кто-то сделал интимную часть ее духовной жизни достоянием общественности, опубликовав ее приватные письма к Вадиму Рудневу и его жене, то это-то и является аморальным поступком, нарушающим закон о конфиденциальности частной переписки. Берберова, таким образом, выявляла и порицала

явно нелиберальные тенденции, присущие новому

моральному кодексу, который был специально расширен, чтобы включить в него частные убеждения [FRANК. Р. 608].

Чтобы составить более объективное мнение о письме Берберовой, Алданов, сам являясь дипломированным юристом, попросил, тем не менее, высказаться о нем двух других правоведов – Марка Вишняка и Самсона Соловейчика. Хотя они и разошлись во мнении – хороша или все-таки «глупа» линия защиты Берберовой, однако вынесли одинаковый вердикт: не «коллаборант», но, по образу мыслей не нашего круга человек. Наиболее жестко-обвиняющим по отношению к Берберовой было заключение Самсона Соловейчика, который дезавуировал все ее оправдательные аргументы. Со своей стороны, Марк Вишняк, выказал в отношении «обвиняемой» снисхождение, хотя, по его словам, – см. письмо к Алданову от 21 ноября 1945 года