Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск первый

Особенно интересными были удачные попытки провести в Австрии широкую программу реформ в области налогообложения, социального обеспечения, жилищного строительства, народного образования, здравоохранения и т.д. в коммунах с социалистическим большинством. Вовсе не удивительно, что эта конструктивная работа, ставшая особенно заметной в «красной Вене», превратилась в объект нападок реакционной буржуазии. Но и коммунисты со своей стороны подвергли «красную Вену» беспощадной критике, обвиняя австромарксистов в том, что они пользуются этим лозунгом в целях «компенсировать» свою политическую непоследовательность, чтобы оторвать массы от революционной классовой борьбы. Между тем Юлиус Браунталь дал следующее истинно австромарксистское объяснение этой конструктивной политике на муниципальном уровне:

«В течение ближайших четырех лет пример Вены покажет населению, какая мощная созидательная сила кроется в демократии и социализме. Этот блестящий комплекс достижений еще ярче засияет на темном фоне разрухи, которая является делом рук реакционного буржуазного правительства, мрачного сподвижника смерти и культурного упадка, если параллельно организационной работе по подготовке к завоеванию власти социал-демократы получат на ближайших выборах 250 тысяч дополнительных голосов избирателей, необходимых, чтобы достичь в государстве абсолютного большинства»[580]

.

В действительности эти предвыборные ожидания не оправдались ни на очередных, ни на последующих выборах, поскольку выяснилось, что городское население не смогло обеспечить «те многие голоса, которых не хватало» для получения социалистами абсолютного большинства. Однако конструктивная работа «красных коммун» в значительной степени способствовала укреплению социалистической гегемонии среди активного населения. У членов партии и сочувствующих она укрепила веру в возможности перехода к социализму, повысила сознание морального и жизненного превосходства социализма над капитализмом. Но и тут выявилось одно коренное противоречие. Конструктивная работа «красных коммун» усилила солидарность среди социал-демократов, она же заставила сплотить свои ряды и буржуазию, поскольку рассматривалась ею как вызов. Все более резкие столкновения между «красной Веной» и «черным» правительством не могли продолжаться до бесконечности и не привести к сражению по всему фронту. Такая поляризация сил должна была обязательно закончиться либо захватом власти социалистами во всей Австрии, либо крахом социалистической гегемонии в столице и переходом «красной Вены» на позиции правительства, подчинением его власти и политике. Таким образом, «красная Вена» была прелюдией к борьбе за «красную Австрию», трамплином и орудием революционно-политической борьбы за власть, и подобная позиция с точки зрения революционного социализма была вполне законной и похвальной. Но ввиду отсутствия перспективы и соответствующей цели сама конструктивная работа была фатально обречена на перерождение в свою противоположность: она пробуждала у трудящихся реформистские настроения и вызывала у буржуазии попытки подорвать социалистическое движение. Принимая во внимание эти противоречия и эту опасность, левое крыло социал-демократии выразило собственную позицию в лозунге: «От красной Вены к красной Австрии!»