Марксизм в эпоху III Интернационала. Часть первая. От Октябрьской революции до кризиса 1929 года. Выпуск первый

«Победы (Россия) или поражения (Германия, 1919 – 1923)… лишь эпизоды в общем процессе; стратегические наступательные (частичные или общие) или оборонительные решения – всего лишь этапы, объединенные обязательной глобальной перспективой. Именно в этом международном измерении обеспечивается единство эпохи, открытой 1917 годом (в этом смысле деление на ленинский и сталинский периоды теряет смысл). И те же самые международные рамки обеспечивают однородность, когерентность продукта истории, то есть коммунистического движения в том виде, в каком оно предстало перед нами между двумя мировыми войнами в двойственной форме – государственной и негосударственной: Советское государство и Коммунистический Интернационал»[1049]

.

В основе этого взгляда на революционный процесс как исключительно международное явление было два равноценных источника. С одной стороны, существовал анализ империализма, общий (несмотря на существенные различия) для всего леворадикального крыла II Интернационала (для Ленина и Паннекука, для Розы Люксембург и Троцкого): капитализм, вступив в монополистическую стадию своего развития, не мог не расширить рамок своего влияния и уже поэтому не мог не перенести противоречивого и антагонистического характера классовых отношений на отношения между государствами. В 1919 – 1920 годы, пытаясь превратить «мировую революцию» из мифа в политическую программу, связанную с «научным» анализом мира (как он сложился в результате империалистической войны[1050]

), Ленин не раз повторял, что созрело противоречие между производительными силами и производственными отношениями: развитой капитализм высвободил огромные производительные силы, которым было тесно в оболочке империализма, уничтожавшей самую возможность существования международного рынка и порождавшей цепную реакцию конфликтов и разрушений. В свою очередь это противоречие обострило отношения между классами, создавая предпосылки для гражданской войны в Европе и США и для восстаний угнетенных народов колоний[1051]

. Из этого анализа следовал двойной вывод: с одной стороны, что «только пролетарская, социалистическая революция может вывести человечество из тупика, созданного империализмом и империалистическими войнами»[1052]

, с другой стороны, что эта революция, чтобы отвечать своей главной цели – освобождению человечества, – должна привести к исчезновению национальных государств, ставших препятствием в процессе социализации производительных сил. Этот процесс развивается в международных масштабах и выдвигает как обязательное условие интеграцию разнородных государственных единиц.

«Революция, – писал Троцкий 25 мая 1917 года, – может начаться лишь на национальной почве, но в этих рамках она не может развернуться в полной мере вследствие экономической и военно-политической взаимозависимости европейских стран, что более чем убедительно показала последняя война»[1053].

Отсюда всемирный характер революционного кризиса, вызванного войной. Отсюда новый круг задач, стоящих перед пролетарским Интернационалом. Отсюда необходимость соединить социалистическую революцию в развитых капиталистических странах с борьбой угнетенных народов против колониального господства и защитой советского строя в России. Хотя это и различные, но неразделимые моменты единого процесса, конечная цель которого – создание мировой Советской Республики.