Мартин Лютер. Человек, который заново открыл Бога и изменил мир

24 февраля он написал Фридриху. В неподражаемой своей шутливой манере Лютер извещал курфюрста – как мы помним, большого любителя реликвий, – что его можно поздравить: вот-вот ему достанется величайшая реликвия из возможных, и совершенно бесплатно. Это «крест целиком, вместе с гвоздями, копьями и губками»[322]. Ха-ха. Да, Лютер твердо верил, что защитники Благой Вести должны страдать, терпеть преследования и, в конечном счете, так или иначе быть распятыми. Оценил ли курфюрст шутку – неизвестно. В любом случае он полагал, что возвращаться сейчас для Лютера глупо и опасно. 28 февраля в Вартбург явился посыльный от курфюрста с убедительной просьбой к Лютеру не возвращаться в Виттенберг. Фридрих считал, что Лютер не заслуживает выдачи имперским или папским властям, – ведь его так и не выслушали и не дали ему серьезного и справедливого суда. Однако, если бы Лютер вернулся, на Фридриха принялись бы давить с тем, чтобы он выдал «еретика». А таких политических проблем Фридрих хотел, хотя бы на какое-то время, избежать. Да и в любом случае жизнь Лютера, стоит ему покинуть «птичий край», окажется в опасности. Однако Лютер был уверен, что его возвращения желает Бог, – а значит, ничто не могло его остановить.

Глава четырнадцатая

Лютер возвращается

Мужчин сбивают с пути вино и женщины. Что же, запретить вино и упразднить женщин? Язычники поклоняются солнцу, луне и звездам. Что же нам, сорвать светила с неба?

Мартин Лютер

1 марта 1522 года Лютер сошел со своей волшебной горы в низины. После двухдневного путешествия он прибыл в Йену и остановился в гостинице «Черный медведь». Там жил в это время Иоганн Кесслер, девятнадцатилетний студент из Санкт-Галлена в Швейцарии: со своим спутником, Вольфгангом Шпенглером, он также направлялся в Виттенберг. Кесслер вспоминал позднее, как они со Шпенглером заметили в обеденном зале гостиницы рыцаря в алом дублете, шерстяных лосинах и красной шляпе. Одну руку он положил на рукоять меча, а в другой сжимал книгу, в которой они узнали еврейскую Псалтирь. Рыцарь, читающий такую книгу – поистине любопытное зрелище! Заметив их интерес, таинственный рыцарь предложил к нему присоединиться и спросил, знают ли они что-нибудь о новом движении – Реформации. Разумеется, они знали. Так вышло, что сами они направлялись в Виттенберг. Между ними завязался разговор, и в какой-то момент они спросили о знаменитом Мартине Лютере: где, мол, он сейчас, не в Виттенберге ли? Рыцарь отвечал, что знает точно: сейчас Лютера в Виттенберге нет, но очень скоро он там будет. Затем он попросил, чтобы, приехав в этот прекрасный город, они сходили к Шурффу и передали привет «от того, кто должен прийти»[323]

. В какой-то момент хозяин гостиницы отвел молодых людей в сторону и сообщил вполголоса: тот, с кем они разговаривают, и есть Лютер, но он путешествует инкогнито, так что тс-с-с-с! Однако студенты этому не поверили: они решили, что хозяин гостиницы, человек малообразованный, перепутал Лютера с Ульрихом фон Гуттеном – действительно рыцарем и другом Реформации, – так что этот рыцарь, со знанием дела рассуждающий о Реформации, должно быть, он. 8 марта, прибыв в Виттенберг, они явились с рекомендательными письмами к Иерониму Шурффу, а вскоре были представлены и Меланхтону, Николасу фон Амсдорфу и Юстусу Йонасу. А затем встретились и с самим Лютером, на этот раз в натуральном виде – без бороды и дублета – и были поражены, обнаружив, что именно с этим гладковыбритым монахом беседовали в гостинице «Черный медведь». Впоследствии Кесслер вернулся домой и стал видным деятелем Реформации у себя на родине, в Швейцарии.

Перед приездом в Виттенберг, 5 марта, Лютер посетил город Борна близ Лейпцига. Здесь он остановился в доме дворянина фон дер Штрассе и отсюда написал Фридриху письмо, ставшее одним из самых знаменитых его посланий. «Пишу вам, – так начал он, – ради вас, а не ради себя».