Mass Effect. Восхождение к звездам. История создания космооперы BioWare

Одним из поводов для критики, который чаще всего предъявляют научно-фантастическим произведениям вроде Mass Effect, является антропоморфизм – то есть склонность придумывать объекты с типично человеческими характеристиками. Две руки, две ноги, нос посередине лица, уши, рост, как у нас… В таких сагах, как «Звездный путь» или «Звездные войны», это, в частности, объясняется ограничениями формата: нужно много актеров, чтобы сыграть большинство этих ролей. Поэтому инопланетяне часто являются людьми в гриме или костюмах, подобно Чубакке. Другая основная причина заключается в том, что даже если бы не было никаких ограничений, мы хотели бы взаимодействовать с расами, в которых мы могли бы узнать себя. Невозможность разглядеть ничего человеческого может стать источником страха и недоверия – именно на эту идею в своих рассказах опирается Лавкрафт. Хотя это компьютерная игра и в ней нет таких же ограничений, как в кино, большинство рас, которые предлагает Mass Effect, все-таки можно описать как антропоморфные (самый очевидный пример – азари). Тем не менее были приложены значительные усилия, чтобы привнести в них разнообразие и экзотику, особенно посредством ханаров и элкоров. Это заключается даже в способах их общения, которые сильно отличаются от других видов (ханары используют между собой биолюминесценцию, а элкоры – феромоны). Виды, похожие на людей, все же имеют заметные биологические отличия: кварианцев и турианцев называют декстробелковыми видами, потому что они состоят из правовращательных аминокислот (в отличие от левовращательных аминокислот, из которых состоят люди или азари). Поэтому они не могут есть одну и ту же пищу, так как это может привести к серьезному пищевому отравлению – особенно в случае с кварианцами, у которых слабый метаболизм. Также можно отметить, что волусы вынуждены постоянно носить костюм, позволяющий имитировать основанную на аммиаке экосистему их родной планеты. В реальности, если бы существовали инопланетяне, они бы наверняка имели формы, гораздо сильнее отличающиеся от нашей. Но Mass Effect все же предлагает заметное разнообразие, которое учитывает родную среду рас. В своем романе «Открытие» Дрю Карпишин упоминает тот факт, что некоторые ученые считают, будто эволюция разумных форм жизни естественным образом стремится к внешнему виду, подобному человеческому, турианскому и другим, потому что он один из оптимальных. Однако это всего лишь попытка дать обоснование игре: он сам отмечает, насколько тревожными, даже маловероятными, могут быть сходства между большинством рас.

В романе Станислава Лема «Солярис» и первой экранизации Андрея Тарковского 1972 года вопрос, почему нас привлекают только существа, похожие на нас, рассматривается с большой тонкостью. В фильме персонаж Снаута произносит душераздирающий монолог: «Мы вовсе не хотим завоевывать никакой космос. Мы хотим расширить Землю до его границ. Мы не знаем, что делать с иными мирами. Нам не нужно других миров. Нам нужно зеркало… Мы бьемся над контактом и никогда не найдем его. Мы в глупом положении человека, рвущегося к цели, которой он боится, которая ему не нужна. Человеку нужен человек!»

Это сложная мысль, но любой, кто интересуется такими произведениями, как Mass Effect, может задать себе вопрос: была бы такая вселенная столь же привлекательной, если бы она была населена только видами, не имеющими ничего общего с человеком?

Фильм «Прибытие» Дени Вильнева (2016 год) посвящен встрече с очень далекой от нас расой – как по форме, так и по языку. Режиссеру удается проиллюстрировать красоту того, что могло бы быть обменом информацией со столь инородной формой жизни. Это захватывающая тема научной фантастики, но иногда ее сложно вписать в историю в жанре космической оперы. И здесь Mass Effect все же демонстрирует оригинальность, поскольку Торианин (находящийся на планете Ферос) как раз является существом с невероятными характеристиками. Возможно, это самая необычная инопланетная форма жизни во вселенной Mass Effect. Это практически бессмертное существо, способное оставаться в состоянии сна на протяжении десятков тысячелетий, чьи корни простираются под поверхностью всей планеты. Его способ общения посредством контроля боли также весьма оригинален. Рахни тоже очень отличаются от других рас своей инсектоидной формой и языком, который и в этом случае передается посредством разума и контроля над другими. Однако мы понимаем, что пришельцы такого рода не бегают по улицам.

Разумеется, в историях такого типа иногда больше фантастики, чем науки. Тем не менее Mass Effect, не будучи «твердой»[164] научной фантастикой[165], по-прежнему предлагает объяснения, которые имеют смысл в рамках ее вселенной, будь то сверхсветовое путешествие или контроль над разумом.