Мастер и Маргарита

убеждал в том, что дьявола не существует. Этот несуществующий и сидел на кровати.	devil does not exist. It was this non-existent one who was sitting on the bed.
Два глаза уперлись Маргарите в лицо. Правый с золотою искрой на дне, сверлящий любого до дна души, и левый -пустой и черный, вроде как узкое игольное ухо, как выход в бездонный колодец всякой тьмы и теней. Лицо Воланда было скошено на сторону, правый угол рта оттянут книзу, на высоком облысевшем лбу были прорезаны глубокие параллельные острым бровям морщины. Кожу на лице Воланда как будто бы навеки сжег загар.	Two eyes were fixed on Margarita's face. The right one with a golden spark at its bottom, drilling anyone to the bottom of his soul, and the left one empty and black, like the narrow eye of a needle, like the entrance to the bottomless well of all darkness and shadow. Woland's face was twisted to one side, the right corner of the mouth drawn down, the high, bald forehead scored by deep wrinkles running parallel to the sharp eyebrows. The skin of Woland's face was as if burned for all eternity by the sun.
Воланд широко раскинулся на постели, был одет в одну ночную длинную рубашку, грязную и заплатанную на левом плече. Одну голую ногу он поджал под себя, другую вытянул на скамеечку. Колено этой темной ноги и натирала какою-то дымящеюся мазью Гелла.	Woland, broadly sprawled on the bed, was wearing nothing but a long nightshirt, dirty and patched on the left shoulder. One bare leg was tucked under him, the other was stretched out on the little bench. It was the knee of this dark leg that Hella was rubbing with some smoking ointment.
Еще разглядела Маргарита на раскрытой безволосой груди Воланда искусно из темного камня вырезанного жука на золотой цепочке и с какими-то письменами на спинке. Рядом с Воландом на постели, на тяжелом постаменте, стоял странный, как будто живой и освещенный с одного бока солнцем глобус.	Margarita also made out on Woland's bared, hairless chest a beede artfully carved[2] from dark stone, on a gold chain and with some inscriptions on its back. Beside Woland, on a heavy stand, stood a strange globe, as if alive, lit on one side by the sun.
Несколько секунд длилось молчание. "Он изучает меня", - подумала Маргарита и усилием воли постаралась сдержать дрожь в ногах.	The silence lasted a few seconds. 'He's studying me,' thought Margarita, and with an effort of will she tried to control the trembling in her legs.
Наконец Воланд заговорил, улыбнувшись, отчего его искристый глаз как бы вспыхнул:	At last Woland began to speak, smiling, which made his sparkling eye as if to flare up.
- Приветствую вас, королева, и прошу меня извинить за мой домашний наряд.	'Greetings to you. Queen, and I beg you to excuse my homely attire.'
Голос Воланда был так низок, что на некоторых словах давал оттяжку в хрип.	The voice of Woland was so low that on some syllables it drew out into a wheeze.
Воланд взял с постели длинную шпагу, наклонившись, пошевелил ею под кроватью и сказал:	Woland took a long sword from the sheets, leaned down, poked it under the bed, and said:
- Вылезай! Партия отменяется. Прибыла гостья.	'Out with you! The game is cancelled. The guest has arrived.'
- Ни в каком случае, - тревожно свистнул	'By no means,' Koroviev anxiously piped,