Материнский инстинкт

– Как вы узнали о том, что они сотворили?

– Я увидела фотографии. Отец проявлял снимки в подвале. А на следующий день они сами повесились. Может, ужас от содеянного заставил их наложить на себя руки. Надеюсь, они не выдержали мук совести. Я скрыла их поступок. Все думали, что детей похитили, а родители умерли от горя. Всю жизнь я старалась искупить их вину, я даже поверила, что Бог простил меня за намеренную ложь. Но он жесток и не знает сострадания. Мне не суждено было познать счастье в браке и вырастить сына. Он забрал их у меня! – с последними словами её голос перешёл на крик.

Повинуясь эмоциям, Яна придвинулась и коснулась плеча пожилой женщины.

– Мне очень жаль. Я не представляю, через что вам пришлось пройти. Не нужно наказывать себя смертью, это неправильно. Ваши родители – чудовища, но это их вина, не ваша.

Анастасия Павловна будто не слышала ничего вокруг, она рыдала навзрыд, широко разевая рот, кошка жалобно мяукала, завывая на высоких нотах. Это был леденящий душу дуэт.

Яна молча ждала окончания истерики, но прошло не менее получаса, прежде чем крики начали затихать. Соседка по палате проснулась (к сожалению, Яна не заметила, когда именно это случилось) и делала вид, что увлеченно читает журнал.

– Кто-нибудь знает, кроме меня?

– Галя знает, – Анастасия Павловна уткнулась носом в край пододеяльника и звонко высморкалась. – Как там Максимовна?

Яна не сразу поняла, что речь о соседке, устроившей пожар.

– Кажется, без сознания. Она сильно обгорела.

– Она догадывалась, что мои родители совершили что-то жуткое, но возненавидела меня после замужества.

Яна глубоко вздохнула:

– И всё же вы пытались её спасти ценой собственной жизни.

– Я не знаю, сколько мне осталось, пожалуйста, сохраните мою тайну. – Глаза старушки смотрели не моргая, точно такой же взгляд демонстрировала кошка.

– Как к вам кошку пустили? Разве можно?

Анастасия Павловна неуверенно улыбнулась:

– Нельзя, Мурочка сама пришла, я ей окно открыла.

Яна встала.

– Я никому не скажу. Вы и так настрадались достаточно, – она подошла к двери и, взявшись за ручку, бросила последний взгляд через плечо. – До свидания.

Покинув палату, Яна почувствовала облегчение. Чужое прошлое давило на неё, словно бетонная плита, не давая нормально дышать и думать. Выбежав из больницы, Яна позвонила Иннокентию.

***

С третьего этажа гостиницы, которую выбрал Кеша, были видны корпуса родильного и детского отделений больницы. Травматологию, к счастью, заслоняло здание поликлиники. Яна задёрнула фиолетовые шторы и села на диван.

Номер состоял из двух комнат и предназначался для четырех человек. Скромный и строгий дизайн был выдержан в оттенках фиолетового. Два смежных помещения соединялись через общую ванную комнату. Большие панорамные окна впускали в комнату городскую суету. Безликая мебель с минимальным количеством деталей казалась современной и одновременно потёртой. Техника – телевизор и холодильник – располагалась в разных комнатах, видимо, по логике владельцев отеля, тот, кто выберет «зрелища», сможет обойтись без «хлеба».

Кеша увлечённо тыкал пальцем в планшет, просматривая почту. Его лицо кривилось, он недовольно бурчал себе под нос. В архиве не удалось раздобыть полезную информацию. Оказалось, что Славянск, бывший чуть больше полувека назад станицей, хранит документы весьма своеобразно. Записи о тех, кто родился до пятидесятых, в архиве не хранили. Так что поездка туда оказалась бессмысленной тратой времени. Именно это он сейчас и узнал из интернета. Можно было не расходовать силы и обаяние на хмурых женщин, оберегающих метрические книги, как философский камень.

Яна растерянно бродила по комнате, не зная, чем занять время ожидания. Демьян задерживался и не удосужился позвонить, объяснить причину. Она переставила стаканы на столе, выровняла покрывала на кроватях, соорудила двух бумажных аистов без помощи книги, приготовила бутерброды и остановилась у телевизора. Она выглядела уставшей и подавленной. Кеша бросил не неё короткий взгляд:

– С ним всё в порядке.

Яна включила новости и только потом ответила:

– Я знаю, что с Демьяном всё в порядке. Просто хочу быстрее узнать, что он выяснил.

Кеша отложил планшет и расслабленно потянулся:

– Завтра наш корабль отчалит от этих печальных берегов. Я предам эти дни забвению, а в Краснодаре куплю контрамарку в цирк. И вам советую почистить черепную коробочку.

– Хотела бы я научиться так легко забывать, – мечтательно протянула Яна и невидящим взглядом уткнулась в телевизор.

Дверь скрипнула, и в комнату вошёл Демьян. Он казался взволнованным и раздражённым.

– Вы уже ужинали?

Вопрос удивил Яну своей неуместностью. Она подошла к холодильнику и поставила на столик тарелку с бутербродами. Демьян переоделся, помыл руки и вернулся к друзьям. Они наблюдали за его неторопливыми действиями, словно зрители за фокусником, неотрывно и жадно. Демьян взял бутерброд и сел на диван рядом с Яной. Она развернулась и нетерпеливо спросила:

– Что ты узнал? Подозрения соседки подтвердились?

Кеша в ожидании ответа наклонился вперёд, но Демьян не спешил и сначала хорошо прожевал.