Меч ангелов

Комната, в которой я нашел Тауска, была чистой и прибранной, а сам распорядитель сидел за обильно накрытым столом и угощался вином и едой. Увидев меня, он поднялся.

– Нижайше приветствую, – сказал. – И что привело мастера Инквизиториума на мой скромный порог?

Теперь я понял, отчего его называли Жабой. Был он низким, полным, кожа его обладала нездоровым зеленоватым оттенком, глаза же были выпучены и широко расставлены. К тому же он обладал отвисшим вторым подбородком. И вправду, ты постоянно ожидал, что он в любой миг выпрыгнет из кресла и заквакает.

– Я – Мордимер Маддердин, – представился я. – Лицензированный инквизитор Его Преосвященства…

– Я слышал о вас, слышал, – сказал он, и глаза его, казалось, даже не моргали. – Чем же я могу вам помочь? – спросил он меня, небрежно махнув рукою и подавая знак своему подчиненному, чтобы тот вышел прочь.

– Признаюсь, мне понадобится ваша помощь, – сказал я. – Дело, с которым я пришел, не из простых…

– Присаживайтесь, мастер, – указал он мне в кресло. – Вина? Пирожных?

– Охотно, – ответил я, потянувшись к кубку.

– Тут, в Ямах, не бывает простых дел, – кивнул он, я же все ждал, когда он наконец моргнет. Было что-то неестественное в этом его мертвом, равнодушном взгляде. – Но я всегда охотно помогаю нашему любезному Официуму, особенно учитывая, что и он оделяет нас толикой работы…

Я слегка усмехнулся, дав понять, что понимаю и ценю вовремя сказанную шутку.

– Говорите, мастер… – Он наконец моргнул и снова сосредоточил на мне лишенный всяческих эмоций взгляд.

– Два дня тому были допрошены с плачевным, увы, результатом, двое монахов. Тела должны были привезти из городской тюрьмы позавчера вечером или ночью. Я хотел бы эти тела осмотреть…

Долгое время он смотрел на меня.

– Со всем уважением, мастер, – сказал наконец, – но коли б вы знали, сколько тел нам привозят каждое утро…

– Именно, – сказал я. – Утро. А эти тела привезли вечером.

– Ну уже кое-что, – признал он неохотно. – Говорите, из городской тюрьмы?

Я кивнул.

– Могу спросить у моих людей, – сказал он, не двинувшись с места.

– Сделайте так, будьте добры, – попросил я.

– Но и я осмелюсь, если позволите, обратиться к вам с просьбой, – сказал он.

Ну да, подумал я. Именно этого и следовало ожидать, бедный Мордимер. Ничего не дается даром в этом не лучшим из миров.

– Я вас внимательно слушаю, – ответил я ему.

Тем самым я согласился на его условия: услуга за услугу, хотя оба мы знали, что я мог бы попросту приказать ему предоставить помощь следствию. Вот только в этом случае я бы наверняка не нашел в Ямах никакой информации.

– Один из моих помощников развлекся с некоей девицей, – сказал он безо всякого выражения, да и лицо его все время оставалось неподвижным. – Фортуна обернулась так, что его схватили люди бургграфа и бросили в темницу. Ну это-то пусть, темница пойдет ему на пользу. Но один из ваших, – я понял, что он имеет в виду инквизиторов, – собирается обвинить его от лица Святого Официума. А это уже… более серьезно.

– А что за дело до этого Святому Официуму? – удивился я. – Нас не интересуют ни насилия, ни прелюбодеяния. Разве что, – я нахмурился, – дело касается родственницы какого-нибудь инквизитора. Тогда, уж простите, но не сумею помочь, даже если бы захотел.

– Нет-нет, – возразил он. – Видите ли, эта девица была, скажем так, не совсем жива, когда он с ней развлекался. Я бы даже сказал, что была она совершенно мертва…

– Ах, вот что, – ответил я.

Это не произвело на меня большого впечатления, поскольку близнецы, которые сопутствовали мне во многих моих странствиях, тоже предпочитали общество женщин спокойных и мертвецки холодных. И кому это могло помешать? Ведь когда душа человека отлетает к Престолу Господнему, на земле остается всего лишь пустая оболочка. Подобное поведение может вызывать отвращение, но зачем бы нам его искоренять? Конечно, это лишь моя точка зрения, ведь Церковь в своей неизмеримой мудрости смотрит на эту проблему несколько иначе, и ее мнение я принимаю во внимание со всем уважением.

– Не могу ничего обещать, – сказал я. – Но сделаю все, что в моих силах, чтобы снять обвинения с этого человека.

– Мне этого хватит, – ответил он и склонил голову так медленно, будто опасался, что та оторвется от шеи. – Вы ведь друг друзей, Маддердин, и я слыхал, что ваше слово стоит дорого.

– Покорнейше благодарю за доверие.

– Следует доверять друг другу в наши тяжелые времена, – вздохнул он и моргнул – аж дважды подряд.

Чудеса порой случаются, милые мои. Я не многого ждал от визита в Ямы, однако же… Оказалось, что один из работников Тауска прекрасно помнит, как привезли тела из городской тюрьмы, и даже знает, где их похоронили.

– Я прикрою глаза на то, что у вас нет соответствующего разрешения, – сказал Тауск, глядя прямо на меня, и я понял, что он надеется: его приязнь будет оценена.

– Покорнейше благодарю, – повторил я снова.

– Мелочи, – обронил он, и я мог бы добавить: «махнул рукою», когда б не тот факт, что рука его двигалась столь величественно, словно он был владыкой, приветствующим толпу.