Меч и ятаган

– К нашему глубочайшему сожалению, месье Фуко лишился лицензии, – развел руками Гиньяр. – И то время мы не можем зачесть, а одной службы в Меце недостаточно. Возможно, он найдет себе другого учителя, и тогда через год-другой…

Симона поняла, что Арно успел поработать с членами комиссии раньше ее. Интересно, чем ему удалось подкупить их? – подумала графиня, глядя на лежащий перед ней на столе кошелек с флоринами. После встречи она пребывала в глубокой задумчивости. Служанка, ожидавшая во дворе и державшая за уздечку арабского скакуна графини, помогла Симоне сесть в седло, затем села на свою лошадь. Им пришлось ехать верхом, потому что по узким городским улочкам было разрешено ездить лишь королевским каретам, принадлежавшим его величеству Генриху и ее величеству Екатерине Медичи. Если карета требовалась королеве, то даже сам король отправлялся по делам верхом.

Они пересекли Малый мост и оказались на острове Сите, где Симона заехала в собор Нотр-Дам, поставила свечу за благополучное возвращение Арно и помолилась за его здоровье. Дальше ее путь пролегал через деревянный Большой мост на правый берег, мимо ювелирных лавок и переплетчиков, где они с Кристианом часто покупали книги. Она свернула на набережную в сторону Лувра, намереваясь выехать из города через ворота Сент-Оноре. Река кишела лодками и баржами, перевозившими только что пойманную в море рыбу, бочонки с вином с близлежащих виноделен или бревна из окрестных лесов. На самой набережной, как всегда, полным ходом шла торговля.

Симона лавировала между тележками и повозками, объезжала разносчиков воды и портовых грузчиков, рыбаков и прачек, пришедших на реку с большими корзинами белья. На протяжении всей поездки графиня продолжала разрабатывать план дальнейших действий. Можно обратиться напрямую в совет цирюльников-хирургов, который и принимал экзамены, но они ничего не станут делать без разрешения факультета, тем более Арно уже наверняка побывал и там. Придется придумать что-то еще. Есть и другие школы, в Монпелье и Женеве. Возможно, получится заручиться поддержкой отца, думала Симона.

У дверей склада на улице Магдалины стояла телега, грузчики загружали ее известью. Один из них появился в дверях и закинул в телегу тяжелый мешок. От нагрузки телегу перекосило, и тормозная колодка не выдержала. Телега медленно поехала, грузчик побежал за ней, пытаясь остановить, но улица шла под гору, и вскоре телега, набирая скорость, уже неслась к реке. Грузчик кричал: «Поберегись!», но его никто не слышал. Телега вылетела из переулка на набережную, чуть не врезалась в осла, а дальше на ее пути оказалась лошадь Симоны.

Графиня даже не успела понять, что случилось. Коня сбило с ног, из горла животного донеслось громкое ржание, похожее на пушечную канонаду.

Симона вылетела из седла и рухнула на мостовую. Рядом с ней лежал конь с переломанными ребрами, животное тяжело дышало и издавало утробные звуки, служанка завопила от ужаса, на ее крики сбежался народ. На морде арабского скакуна выступила кровавая пена, безумно вращая глазами, он попытался встать на непослушных ногах, но снова упал. Пока животное билось в предсмертных судорогах, из страха попасть под его копыта к графине никто не решался подойти.

Наконец конь затих.

Двое мужчин положили Симону на телегу и отвезли в ее городской дом.

При виде матери у Кристиана сдали нервы. Он повидал столько раненых и искалеченных на войне, но сейчас совершенно растерялся.

Только не ты! Mon Dieu, только не ты!

Тряхнув головой, он взял себя в руки, бросился к себе в комнату за спрятанным там саквояжем с инструментами, чуть не сбив с ног Ива, который, хромая и опираясь на трость, шел через зал. Кристиан опустился на колени рядом с ее постелью. Пульс был частый, но прощупывался хорошо, дыхание было спокойное. Череп не пострадал, в глазах не было поволоки – верного знака скорой смерти. Кристиан начал разрезать на ней одежду.

– Attendez! – c беспокойством в голосе окликнул его вошедший в комнату Ив. – Я уже послал за докторами!

– Я доктор, – ледяным тоном отозвался Кристиан, даже не глядя на брата.

– Еще нет, – ответил Ив твердо, но без всякой злобы. – Подожди, пока придет кто-то более… – Он замялся, крутя в руках трость. – Просто подожди, Кристиан! Прошу тебя!

Не обращая внимания на просьбы брата, Кристиан тщательно осмотрел Симону. Голова не пострадала. Переломов или серьезных травм груди, живота или таза не обнаружилось.

Вздохнув с облегчением, он наконец добрался до ноги и сразу понял, что она сломана выше колена. Перелом был закрытый, бедро распухло и почернело. Кристиан аккуратно прощупал бедро выше гематомы, пытаясь понять тяжесть перелома, но там, где должна была быть кость, пальцы уходили в мягкую плоть.

– А-а-а-а! – закричала мать, и Кристиан побелел.