Меч мертвых

— Вот, стало быть, — сказал Искра задумчиво, — что за новую дань боярин всю зиму приискивал для князя Вадима, вот он какие пути-дорожки разведывал… Ну, а рассорились вы с ним почему?

— Корабль уплыл у него, — усмехнулся разбойник. — Сам сохранить не сумел, а я виноват вышел. Вернуть мне велел, чего я не брал, день дал сроку. Я вот не поспел, так он… пес шелудивый… Милавушку…

— Сам бы со своими гриднями и искал! — плюнул чернявый. — Еще дольше бы провозился!

— Что?.. — спросила Крапива. — Сыскали никак?!

— Ночью нынешней и сыскали, — просто ответил Волдырь. — Да там, где никто не думал найти. Вели, вели его по болотам, а он назад в Мутную чуть протокой не выплыл. Собака взлаяла, потому только и завернули туда…

— Собака?..

— Ну да. На самой лодье сидит. А лодья в корягах днищем застряла. Мои там плоты сейчас рубят, добраться хотят.

— Плоты? — быстро сопоставил Искра. — Где ж челны ваши?

— А на челнах, — сказал Волдырь, — половина ватаги моей прочь отбежала. Не захотели молодцы между трех огней оказаться…

— Веди, — велел молодой Твердятич. — Спешно веди, чтобы всем нам в этот третий огонь как раз не попасть!

И когда уже двинулись, сам себя спросил о таком, что уста не решались произнести вслух. Своей волей Замятня Тужирич с Волдырем сговаривался, торговался и обещал?.. Или?.. Страшно даже помыслить…

Озеро, посреди которого лежал застрявший корабль, было обширным, но неглубоким. Над ним переползали клочья тумана, и вместо корабля вначале предстало его перевернутое отражение: ни дать ни взять черный лебедь в черной воде.

— Батюшка!.. — что было силы закричала Крапива и ринулась было вброд, но ее удержали: куда, дура-девка, пропадешь!..

С озера отозвалось жалобное, тоскливое гавканье. Над проявившимся из тумана бортом возникла знакомая остроухая голова: Волчок!.. Отыскал-таки хозяина своего…

Болотный разлив с трех сторон окружали непролазные топи, и лишь по южному берегу тянулась грива твердой земли. Вдоль нее-то и начиналась протока, падавшая в Мутную пониже порогов.

На гриве, доделывая плоты, трудилось семь человек.

Разбойники настороженно встретили своего вожака, походников и Милаву. От былой власти над ними Волдыря остались такие же крохи, как и от самой некогда грозной ватаги.

— Все прочь от плотов! — приказал он. Его послушались, но без прежней собачьей готовности. Не ему покорились — силе, за ним шедшей в обличье оружных мужчин и девки-воительницы. Не хотелось затевать спор с этой силой даже ради сокровищ, якобы сохранявшихся на корабле. Девка, рвавшаяся к отцу, и та в одиночку пошла бы против всех семерых. И неведомо, кто победил бы.

— Датский княжич здесь со мной и дети боярские, — сообщил Волдырь своим бывшим ватажникам. — Они лодью в Ладогу поведут, весть о великой измене боярина новогородского князю Рюрику передать чтоб. А за помощь в деле том будет нам слово их заступное перед князем. Мы ведь посольство не трогали, на нас вины нет. Я так с ними иду. И вас, братья, зову…

— Была у нас вера тебе, да вся кончилась! — немедля отозвался седоусый разбойник. — Бабу свою хочешь спасти, так и сказывай! А нас не морочь!

— Выйдет нам княжеская справедливость: в куль да в воду, — насмешливо поддакнул другой. — Ты оставайся, если охота, а нам ни к чему.

Волдырь выпрямился, расправил широченные плечи:

— Вот кабы ведать, что так-то отплатите мне за три года, пока я вас от погонь уводил…

— Вам свой путь избирать, вольные люди, — вмешался Искра Твердятич. — Знайте только, что скоро сюда Замятня Тужирич со своими гриднями пожалует. И уж ни нам, ни вам от него пощады не будет.

— А вот за это спасибо тебе, боярский сын, — неожиданно поклонился седоусый. — Пошли, что ли!

И первым двинулся вдоль каменной гривы, направляясь к протоке.

— А ну-ка стой! Ты куда? — одновременно окликнули Страхиня и Волдырь.

— Куда захотел, туда и иду! — огрызнулся разбойник. Ватажники, оглядываясь, устремились за ним…

Ижор и Страхиня метнулись берегом наперерез, но всех опередила Крапива. Она уже осматривала плоты, выбирая самый крепкий — скорее плыть к батюшке, — и вроде не обращала внимания на разговоры мужчин, но замысел Волдыревых ватажников постигла мгновенно. И перелетела с облюбованного плотика на ближний валун одним сумасшедшим прыжком:

— Вот что, значит, удумали? В устье перехватить? Обмануть нас?..

У нее был при поясе меч, взятый на батюшкиной заставе, и она держала ножны левой рукой. Она стояла неподвижно, загораживая дорогу, и только глаза переливались, как у кошки, глядящей на свет.

— А ну прочь, распустеха, пока уму-разуму не научили… — досадливо зарычал седоусый и шагнул к ней, держа наготове топор — срубить девку, если не напугается.

Крапива не напугалась. Подпустила его вплотную. А потом сотворила то, на что лучше вовсе не посягать, ежели не умеешь. Он был в трех шагах, когда она прянула навстречу. Ее правая рука вроде бы плавно качнулась к обвитому ремешками черену… Но меч вылетел из ножен с немыслимой быстротой, как белая вспышка. И выхлестнул вперед без замаха, стремительной дугой слева направо!..