Медичи

Еще одним человеком из свиты Медичи, привлекшим к себе внимание исследователей, был лейб-медик семьи Медичи, знаменитый хирург Амбруаз Паре, присутствие которого в свите Екатерины Медичи было вполне оправданным. Юная Екатерина ехала в страну, чьи обычаи и порядки разительно отличались от флорентийских. Разительно отличался и климат, в котором предстояло провести остаток жизни Екатерине. Заключая столь выгодный брак с французским королевским двором, папа Климент VII рассчитывал на крепкое потомство, которое должна была произвести Екатерина Медичи. Лишь наличие здорового наследника позволяло Медичи закрепить свое влияние во Франции. Фигура опытного врача в сложившейся ситуации была жизненно необходима, чтобы не допустить возможную смерть роженицы. И тем не менее это вполне оправданное присутствие в свите Медичи астролога, мага, косметолога и врача послужило основанием считать, что все эти люди были… отравителями, а один из придворных короля Генриха писал, что со свитой молодой королевы прибыли духи, что было бы разумнее отправить этих людей в Турцию.

Потеряв достаточно рано мужа, а затем пережив смерть старшего сына и наследника престола, Екатерина Медичи на долгие годы стала регентшей при малолетнем сыне Карле IX. Именно в это время Франция, как и другие европейские страны, оказалась «накрыта» волной Реформации. Реформация, или движение за переустройство церковной жизни, начавшаяся в германских землях, была смягчена во Франции изданием Нантского эдикта 1598 г., декларировавшего веротерпимость. В изданном эдикте говорилось, что для того чтобы не допустить смуту в стране между подданными, правительство разрешает исповедовать реформированную религию без ограничения места жительства верующих. Нантский эдикт лишь на какое-то время оттянул открытое противостояние сторонников старой и новой церкви, пик которого как раз пришелся на время правления королевской династии Валуа. Екатерина Медичи чаще всего описывается как властная, хитрая интриганка. В число ее злейших врагов попал адмирал Гаспар де Колиньи, признанный лидер французских гугенотов. Историки полагают, что Екатерина Медичи предпринимала две попытки физического устранения Гаспара де Колиньи, используя для этого яд. К счастью адмирала, ни одно из покушений не достигло цели, чего нельзя было сказать о родном брате адмирала, отравленном ядом, предназначенным Гаспару. Адмирал лишь отделался недомоганием, которое не повредило его жизни.

Екатерине Медичи приписывается также спланированное отравление королевы Наваррской Жанны д’Альбре, активной приверженки идей гугенотов. По одной из исторических версий, несчастная женщина была отравлена мышьяком, изготовленным флорентийцем мессером Рено, служившим при дворе Екатерины Медичи. Мышьяком были пропитаны изящные женские перчатки, источавшие изысканный аромат, безрассудно надетые по просьбе Екатерины Медичи Жанной д’Альбре. Мышьяк, проникнув через кожу в организм женщины, привел к ее медленной и мучительной смерти, избежать которой было невозможно. Несмотря на некоторую сказочность версии с отравленными перчатками, современники Медичи именно в этом видели настоящую причину смерти королевы Наваррской, матери будущего французского короля Генриха IV. Что же касается исполнителя убийства — мессера Рено, то одно упоминание его имени вызывало лютую ненависть. Принято считать, что и адмирала Гаспара де Колиньи также пытались отравить мышьяком.

Кардинал Бираг, бывший в должности канцлера при дворе Карла IX, говорил, что повара и лица, служащие на кухне, должны решать исход религиозной войны, а не боевые сражения, неминуемо приводящие к гибели большого количества людей. Фигура женщины-отравительницы становится одним из мрачных символов Нового времени.

Для того чтобы остановить массовую волну отравлений, прокатившуюся по Европе в светских кругах, в 1659 г. в ситуацию был вынужден вмешаться папа Александр VII. Жертвами светских львиц становились мужья, любовники, любовницы мужей. В отличие от Екатерины Медичи, владевшей секретами изготовления ядов, аристократки обращались за неимением яда к некой гадалке Иерониме Спаре, которая и продавала смертельное зелье. Когда гадалка была схвачена и подвергнута пыткам, она призналась, что яд, который она продавала обращавшимся к ней дамам, она получала от некой Тофаны или, по другим документам, Теофании ди Адамо, которая сама занималась их изготовлением. Продолжавшееся несколько лет следствие в итоге пришло к выводу о виновности всех женщин, проходивших по делу отравительниц, и все они были казнены по решению суда.