Медсестра

— Хотите сигарету?

Она кивнула. Виктор вытащил пачку «Мальборо лайт», передал Алене, вытащил зажигалку. Та закурила.

— Когда надоедает табак, я курю обычные сигареты, так что всегда ношу с собой пачку «Мальборо», — объяснил он.

Рене поднялся, нашел в буфете полбутылки «Мартеля», налил им к кофе по рюмке коньяка. Они помолчали. Виктор, оставшись с ней наедине, неожиданно оробел и чувствовал себя скованно.

— Я очень расстроился, узнав о вашем решении, — помолчав, вдруг признался он ей.

— А мне показалось, что вы одобрили мой выбор...

— Мишель просил помочь, сказал, что вы единственный свет в его окошке, а я могу, как он недавно заметил, отправиться в путешествие. — Виктор старался на нее не смотреть. — Как же я мог обидеть увечного друга?

— А вы разведчиком у нас работали?

Он помедлил, потом усмехнулся:

— Да, года четыре. А может быть, пять Но я сразу скажу, что больших секретов у вас не украл. — Рене усмехнулся. — Работал в посольстве, был, так сказать, легальным разведчиком, и моя задача заключалась в том, чтобы анализировать все газетные статьи, выходящие у вас, и делать отчеты. Такой аналитический дайджест. Вот я и делал. А вот вас я мог бы украсть, — неожиданно без всякого перехода проговорил Виктор, — но красть счастье у друга непорядочно

Счастья на несчастье не построишь, так у вас говорят?

Алена кивнула.

— А какое у вас звание?

— Полковник.

— Мне всегда нравились военные, — смутившись, призналась она. — А теперь вы чем занимаетесь?

— Пишу книгу о псовой охоте.. Начиная с французских королей и до наших дней. Собираю материалы, сам хожу на охоту, изучаю повадки собак. Материал из русской охоты я нашел в Москве — книги Сабанеева, Аксакова. Ваши прежние монархи понимали смысл в собаках и в охоте.

— Интересно!

— Я рад за своего старого друга Мишеля. Он заслужил это великое счастье. Он заслужил вашу любовь. А я сегодня ее потерял. И с горечью, болью этой Потери мне никогда не справиться! Прощайте!

Лицо его посерело, Виктор вдруг резко поднялся и ушел, оставив на столе свою трубку.

Часть Вторая

ПOMИHKИ ПОСЛЕ СВАДЬБЫ

1

Мишель спал с блаженной улыбкой на лице. Алена заботливо поправила одеяло, чуть пошире приоткрыла форточку, зная, что жениху в столь ослабленном алкоголем состоянии нужно побольше свежего воздуха.

Поразмыслив, невеста принесла ему две бутылки минеральной воды без газа, налила полстакана, растворила таблетку аспирина, разбудила Мишеля и заставила выпить лекарство.

Лишь после этого вернулась к себе в спальню. Погасив свет, Алена присела у окна, не отрываясь глядя в рождественский сад, залитый таинственным голубым светом лунной ночи. Даже без снега он выглядел причудливо и красиво: деревья жили своей тихой, тайной жизнью, чтобы весной проснуться и впасть в буйство. И ей, несмотря на грусть, было покойно на душе. Мать всегда говорила: «На том свете высплюсь». Когда Алена была маленькой, «тот свет» ей так и представлялся: огромная больничная палата, где все лежат на койках и дремлют. Позже она поняла, что ее мать имела в виду: нельзя слишком много тратить драгоценных часов земной жизни на сон. Все же ночная спячка пусть и временная, но поездка на тот свет, а туда все рано или поздно отправятся на долгое время. Скорее всего, навсегда.

Ей хотелось иметь свой дом. О таком, как «Гранд этуаль», и не мечталось, не говоря уже о богатом саде и прислуге. Это как жизнь в раю. Человек ко всему привыкает, и рай через некоторое время ей покажется золотой клеткой', но пока от одной мысли, что она станет хозяйкой, владелицей всего этого имения, у нее кружилась голова.

Да и Мишель ей нравился: его ум, манеры, умение слушать, сопереживать. Но как все сложится, как? Еще есть возможность схватить сумку и убраться восвояси, не искушать судьбу. Еще есть такая возможность. Маленькая щелка, чтобы выскользнуть и не попадаться второй раз на острый крючок судьбы? Но неужели же все повторится? Нет, того, что с ней случилось когда-то, больше быть не может. Это исключено.

Она, перепуганная, прибежала утром домой, ей вдруг примерещилось, что Грабов в отместку за уход от него забрал дочь, чтоб заставить Алену вернуться. Она бежала по снегу как ошалелая, глотая морозный воздух. Она долетела до дома за пять минут, ворвалась в горницу, но Катерина радостно гугукала у матери на руках, пуская пузыри, а та светилась радостью, суетясь вместе с ней у печи и успевая жарить сырники.

— Грабов приходил? — прислонясь к дверному косяку, спросила Алена.

— Заглядывал вчера вечером, просидел больше часа, я его покормила, — доложила мать и, помолчав, с упреком добавила: — Извелся мужик весь. Говорит, сам не знаю, чего она хочет! Я уж и хожу по одной половице, и все ее капризы исполняю...

— Какие капризы он мои исполняет?! — тотчас взвилась Нежнова.

— Не знаю, я не спрашивала.