Медвежья берлога (СИ)

Мужчина закинул ноги на стол и тянул виски, глядя в окно. Несмотря на всё, на душе стало легче. Раух весь день пребывал в мрачном расположении духа именно потому, что предвкушал какое-то неприятное событие. В общем-то, оказался прав. Вглядывания в каждую деталь хаотичного мира ничего не давали. Венцеслав искал врага во внешней среде, а он оказался буквально в грудной клетке. Видимо, он очень давно не проводил с Люцианом время, раз уж это стало для него сюрпризом. Всё-таки надо взять лишний выходной, чтобы выгуливать этого дурака. Нельзя позволять Моргенштерну вариться в своей голове. Иначе в следующий раз уже сердце Рауха будет вариться в поминальном обеде.

За окном сияло солнце и припекало ступни ног. Через открытое окно проходил свежий тёплый воздух. Раух улыбался сам себе, словно собственноручно разогнал все тучи и был хозяином положения. Да, сейчас он мог всё. Движением руки решить все проблемы. Не на всей земле, но хотя бы в этой квартире.

========== Вацек, а что если… ? ==========

***

— Вацек, Вацек, как ты думаешь, что было бы, будь мы с тобой самураями? — с энтузиазмом поинтересуется Люциан, чуть ли не с разбега опустившись на колени к мужчине и помешав ему дочитать статью в газете.

Венцеслав скептически посмотрит на него.

— Тогда ты точно будешь выглядеть, как пассивный гей.

Моргенштерна это не вдохновило.

— Но… Я же… Воин!

Раух усмехнулся и сложил газету, снял очки с носа.

— Да ну? То есть твоё самурайство ушло бы чуть дальше, чем цветастое кимоно, нелепая причёска и бесконечные понты? Ты бы беспрекословно следовал законам бусидо? Тебя бы прикончили, едва бы ты вышел от портного. Ну, или изнасиловали. Или всё вместе.

Моргенштерн возмутился.

— Неправда! У меня было бы оружие, которым бы я поверг всех, кто посчитал бы меня лёгкой добычей и пассивным геем!

Венцеслав усмехнулся, сложив пальцы в замок.

— Тогда тебе бы пришлось и меня убить, даже, наверное, в первую очередь. Но вот загвоздка: тебе меня не убить. Следовательно, твоя самурайская жизнь продлилась бы не очень долго.

Люциан надул губы.

— Какой ты скучный.

***

— Ваце-е-ек, — Люциан лежит, положив голову мужчине на бедро, и пытается запутать колыбель для кошки. — А прикинь, если бы мы с тобой оказались в параллельной вселенной и стали женщинами?

Венцеслав фыркнул, даже не отрываясь от книги.

— Ну, оказались бы, и что? Мне бы это не помешало жить своей жизнью.

Люциан поднялся и перевернулся на живот.

— Да ладно? Хочешь сказать, тебя бы это даже не шокировало?

— Немного, — Раух всё же посмотрел на Люциана, пусть и со скепсисом, — в любом случае, если туда можно попасть, оттуда можно и выбраться.

— Ну, не-е-е-ет, — недовольно протянул Моргенштерн, как будто Раух упускал что-то важное из вида. — А как же пожить в женском теле, повеселиться? — Люциан начал жестикулировать и изображать особенности женской физиологии. — Понаряжаться в сексуальное бельё, полюбоваться собственным телом?

Венцеслав поморщился, посмотрев на мужчину, как на больного.

— Слушай, твои фантазии точно не вызваны никаким психическим расстройством? Может, ты хочешь поговорить о своём детстве? — Раух ухмыльнулся. — Повеселиться он хочет… Если ты соскучился по женским формам, иди на все четыре, я тебя не держу.

— Да нет же, — Люциан закатил глаза. — Просто… А кстати… Как думаешь, какого бы размера у меня была грудь, если бы я стал женщиной?

Раух посидел некоторое время, пожёвывая губу, как будто размышляя, хочется ли ему развивать эту тему дальше. Он потёр лоб, а потом всё же вздохнул.

— Думаю, если бы это произошло, имела бы место некоторая систематичность. К примеру, пропорции половых органов бы соблюдались.

— То есть, — заинтересованно подхватил Люциан, — если у меня в этой вселенной большой и красивый член…

— Что, в общем-то, не так, — фыркнул Раух.

Люциан щёлкнул мужчину по плечу и продолжил.

— … то у меня и в параллельной вселенной будут охрененные сиськи?

— Ага, — Венцеслав сдерживал смех, глядя на недовольную мину Люциана, мужское достоинство которого не оценили… по достоинству. — Да ладно, Люц, не в размере же дело.

— Ну да, да, конечно, — возмутился Люциан и начал махать руками, садясь рядом с Раухом, — говорит мне тот, у кого член больше моего.

— Ты думаешь, он так много решает? — в голосе Венцеслава зазвучало снисхождение.

— Разве нет? — Моргенштерн склонил голову набок.

— Скажем так, — хмыкнул Раух. — Ты снизу не потому, что у тебя маленький член, а потому, что ты безвольная омежка, — постепенно мужчина терял интерес к разговору и углублялся в книгу.

На лице Люциана в этот момент промелькнули все эмоции в спектре гнева, досады, обиды, удручения, возмущения и недовольства. Венцеслав краем глаза поглядывал на этот театр одного актера, тихо посмеиваясь в кулак.

— Я не омежка, — упрямо произнёс Люциан.

— Тогда с каких пор уверенные в себе альфачи встречают своего партнёра в одном переднике, когда он приходит с работы? — парировал Венцеслав, снова не в силах сдержать довольную ухмылку, внутренне испытывая некоторую нежность.

Моргенштерн не нашёлся, что ответить, и скорчил Рауху рожицу.