Мехасфера: Ковчег

К исходу ночи никто из отряда уже не верил, что сможет выжить. Единственным вопросом оставалось количество времени, в течение которого они еще смогут сопротивляться. Обычно беглец знает, куда бежит, он рисует в мыслях маршрут и понимает, что в конце пути его ждет какая-никакая, но передышка, спасение. Однако в данном случае морпехи и инки ничего не знали о местности перед собой, ничего, кроме того, что она враждебна ко всему живому, нормальному. За первую ночь похода они убедились в своей обреченности не потому, что силы противника были огромны, а потому, что люди не знали, где найти спасение. Безысходность способна напугать сильнее любого врага. Даже вернись они в лагерь, чего, само собой, делать было нельзя, до запуска ракеты оставалось еще три долгих месяца, причем время это следовало провести не в сладостном ожидании дальнего путешествия, а погрузившись в невыносимый каторжный труд, без которого ракету было не запустить. Слишком сложно, чтобы надеяться отбить все атаки мутантов на лагерь, а значит, на сто процентов смертельно. С другой стороны, можно бежать вперед согласно начальному плану, но что ждет их в тумане войны? Пустота, неизвестность. От этих мыслей кровь стыла в жилах сильнее, чем от рева берлогов в нескольких шагах позади.

— Гони быстрее! — кричал засевший на корме вездехода Виски. Он поливал мутантов жалящими лучами лазера.

— Не могу! — отвечал рулевой Чарли, попутно координируя свои действия со скачущими впереди инками. — Тут всюду деревья, мы можем застрять!

— Сноси их на хрен!

— Не выйдет!

Компактные вездеходы могли снести только самые юные деревца, засохшие не больше двухсот лет назад. О большую сосну транспорт бы просто смялся и повалился на бок, обрекая пассажиров на быструю, но крайне мучительную смерть в лапах голодных бестий. К счастью для людей, мутировавшие медведи тоже вынуждены были считаться с соснами. Массивным тварям сложно было тормозить и менять направление, чтобы не расшибить череп, поэтому на особо дремучих участках леса их скорость падала сообразно скорости каравана. Если же берлог все-таки ударялся головой о ствол, он всей своей дрожащей, как холодец, массой валился в сторону и натужно выл, как делали его дальние предки, любители меда и ягод. Чем крупнее животное, тем сложнее ему группироваться в пространстве. У кровожадных гигантов ловкость была на уровне застывшего в янтаре насекомого, что давало людям надежду, зато сила была, как у десятка экзоскелетов, что надежду опять отбирало.

Двенадцать часов ночного кошмара сменились двенадцатью часами дневного. Рация уже давно не добивала до лагеря, а связаться с пролетающим в космосе Кораблем никак не получалось — когда он оказывался над головами, морпехи были заняты бегством, а когда морпехи урывали минутку, чтобы остановиться, он ловил эфирную тишину другой стороны Земли. На помощь рассчитывать не приходилось, да и какая она могла быть? Только моральная.

Подпитываемые жаждой радиации твари не останавливались на привалы, не прекращали погоню. Солдаты молились на инков, а инки на лошадей, но силы людей истощались. В этом противостоянии двух стихий время и выносливость явно были не на стороне сил добра. Хотя добро, конечно, было понятием относительным. Любой из отряда людей в определенных обстоятельствах мог стать сущим злом для кого-то другого, что и доказали морпехи в недавней бойне, устроенной ими в лагере краснокожих. Но теперь они сами стали добычей.

— Что с солнечными панелями? — спрашивал полковник, не отводя взгляда от управления вездеходом.

— Не покрывают расход энергии, — сокрушался Дельта. — Чертова непогода. Клянусь Овалом, эти тучи хотят нас угробить.

Мало того что день выдался пасмурным и солнце не пробивалось сквозь тучи, так еще и панели пришлось свернуть и поднять в вертикальное положение, чтобы не цеплялись за торчащие всюду деревья. Даже самые экономичные технологии не могли справиться с таким роковым стечением обстоятельств и выработать нужный объем энергии.

— Ну как там эти твари? — то и дело справлялся Альфа.

— Плетутся позади. Надеются, что мы выдохнемся.

Когда караван слишком сильно замедлял ход, армия каннибалов нагоняла его и переключалась из режима экономии сил в режим атаки. Они неслись на морпехов, как зомби, почувствовавшие запах свежих мозгов. Чем ближе они оказывались к экзоскелетам, тем сильнее их сводил с ума дьявольский голод, усложняя солдатам и без того нелегкую жизнь.

— Не подпускайте их! — командовал Чарли со второго вездехода. Как лучший водитель он вынужден был следить за дорогой, но руки чесались надрать побольше мутантских задниц. — Отстреливайте ближайших!

— Он прав! — гремучим, словно удар камня по водосточной трубе, голосом подтвердил его слова Альфа. — Чем они ближе к нам, тем свирепее.

— Вас послушать, так на большом расстоянии они станут душками… сэр, — нервничал Виски.