Мехасфера: Ковчег

Пуно едва слышно стонал, но, даже если бы он молчал, его страдания хоть за версту все равно ощущала бы Лима. Она не понимала, как это работает, да и времени не было даже на более важные вещи, типа спасения своей жизни, не говоря уже о самоанализе. Ощущала и ладно, значит, так было надо.

Блестящие на красном дневном свете глинистые тела морпехов показались из ворот завода, на крыше которого смолила труба. С дальней стороны вдоль озера к нему шел нефтепровод, превратившийся теперь в фонтан похожей на шоколад жидкости. Горючая кровь Земли попадала напрямую в озеро, но и заводу чуть доставалось — самому убийственному для экологии углепластиковому заводу с дышащей жаром, словно голова дракона, трубой. Когда-то у самого ее основания работала очистная система, собранная из каких-то особенно навороченных механизмов, но из-за своей сложности они уже давно вышли из строя. Как верно заметил один безымянный обитатель Пустоши, первым гибнет все лучшее, а гадость и нечистоты, подобно сорнякам, невозможно выкорчевать.

Последняя ремонтная бригада проезжала в этих краях пятьсот лет назад, и с тех пор в рабочем состоянии осталась только самая надежная и опасная система создания пластика. Даже у заводов оказалось свое подобие эволюции и естественного отбора. Как в случае с миром природы, из всего разнообразия производств выжили только самые простые, стойкие и разрушительные, своего рода мегамутанты и рад-насекомые от мира машин. Где нормальные фабрики электроскутеров или скоростных катеров, так нужных сейчас беглецам? Там же, где девяносто девять процентов живых существ некогда зеленой планеты, — только в книгах и энциклопедиях марсиан.

Но люди пытались воспользоваться даже тем малым, что дает Пустошь. Из ворот завода полетели двадцатилитровые бутылки. Дельта и один из солдат хватали с конвейера бесхозную тару и энергично швыряли в сторону берега, где их сослуживцы и инки уже приготовились скреплять все воедино.

Альфа и Чарли сжигали остатки батарей, светя лазерами во все стороны и выглядя при этом как живые диско-шары, испускающие лучи на вечеринке по случаю Хэллоуина. Мутанты подошли к событию очень ответственно и нацепили на себя самый омерзительный прикид со времен ужастиков конца двадцатого века, даже заморочились на реалистичный гной и текущую изо рта кровь. Люди же лишь поначалу выглядели достойно в футуристических экзоскелетах, но к концу вечеринки растеряли свой шарм.

— Держать оборону! — командовал Альфа. — Еще пять минут!

— Хоть десять, если это позволит мне убить больше тварей! — надрывался майор.

Дельта с морпехами и краснокожими мастерил плавсредства у самого берега возле завода. В нескольких метрах от кромки мусора спиной к ним стояли Альфа и Чарли, постепенно оттесняемые каннибалами от края леса. Скорость мутантов росла по мере их приближения к оставшимся у людей источникам концентрированного урана.

Поначалу Дельта хотел собрать один большой плот, но резкий порыв ветра едва не унес груду сбитых друг с другом бутылок, поэтому решили мастерить два плота. Наспех склеенный первый плот рос на глазах, и один его край уже вяло покачивался на волнах мусора, где-то глубоко под которым ощущалась вода.

— Что со связью? — с надеждой спросил полковник.

Ответственный за радиостанцию солдат склонился над торчащим из единственного оставшегося вездехода приемником и нервно крутил переключатель каналов, слыша в ответ пустое шипение на цифровых волнах. Автоматический поиск не дал никаких результатов, и солдат пытался вручную найти частоту Корабля, словно не мог покориться судьбе. Судно в этот момент прореза́ло просторы космоса совсем на другой широте.

— Тишина, — ответил он и сверился с ручным компьютером. — Космолет будет над нами где-то через час.

— У нас нет этого времени, — вздохнул Альфа. — Грузимся на плоты!

Под заградительным огнем двух лазеров морпехи принялись переносить остатки снаряжения и припасов на свой плот, а инки на свой. Краснокожие до последнего пытались спасти лошадей.

Вторая девушка из отряда инков никак не могла смириться с тем, что ее животное не попадет на плот, и побежала к любимому скакуну далеко за линию огня, к тому времени уже почти приблизившуюся к берегу. Девушка склонилась над лежащей на боку лошадью, гладила ее морду и гриву, шептала что-то в точеное ухо, но в ответ ничего. Животное не откликалось. Краснокожая зарыдала и обхватила шею коня.

— Брось его! — кричал Куско, но выстрелы и крики, питаемые паникой, топили в себе любые слова.

Он крепко взял руку Лимы, чтобы она тоже не выкинула подобный фокус. Он пришел сюда ради нее… в том числе ради нее и не хотел потерять главную возможность стать новым вождем.

— Грузите только самое ценное! — продолжил руководить отплытием, когда понял, что до убежавшей уже не достучаться.

Их плот покачивался на волнах, и по высоте торчащих из мусора связанных между собой бутылок было видно, сколько еще груза он сможет принять. Почти все инки уже забрались на шаткую пластиковую конструкцию, и плоские донышки почти скрылись в жиже озера.