Мехасфера: Ковчег

Лагерь инков гудел от колоссального напряжения человеческих сил. Огромное изваяние бога Ойла перестало быть чем-то сакральным, перешло из объекта поклонения в нечто обычное, осязаемое, в такую же обыденность, как, например, дом, дерево или дорога, в то, что всегда являлось частью единого потока человеческой жизни. В этот мирской поток принесло титаническую ракету, каких давно не видывал мир. Технические работы на идоле инков были для них равнозначны работам на самой тверди неба или же в далеком раю — острове с бесконечными запасами семян, перешедшем, подобно ракете, из мифического разряда в реальный. Это пугало и удивляло. Как бы чувствовали себя древние египтяне, если бы их заставили мыть полы внутри священной пирамиды Хеопса? Или средневековые крестоносцы, позволь им обедать вокруг настоящего Гроба Господня? Одно дело — поклоняться непостижимой для понимания великой святыне, и совсем другое — развеять туман загадочности, сравняться с ней, принять ее как составную часть естественного уклада жизни.

— Перерыв закончился! — управлял лагерем Браво. — Всем за работу!

Подполковник был не из тех суровых начальников, которые стоят на каменной глыбе и заставляют остальных тягать ее вместе с собой. Отдавая приказы, он не злоупотреблял властью, старался сам показывать пример остальным. Пользуясь мощью экзоскелета, выполнял самую трудную работу вроде переноса обломков старых домов и деревьев со стартовой площадки, рубки ближайших сосен. Ради успеха общего дела он давал инкам самые легкие поручения, впрочем, легкость их была относительной. Задач ставилось столько, что инки падали обессиленными даже без рубки леса и разборов древних завалов. За первые дни они очистили от мусора внешний контур ракеты и приступили к внутреннему. Затем от них требовалось соорудить из заготовленных морпехами бревен строительные леса, окружив ими ракету, словно строящуюся из мрамора статую древнего божества. Из четырех ферм-башен осталась только одна, самая главная, державшая на себе всю ракету, а с трех остальных сторон подобраться к огненному идолу было проблематично. Гигантские останки упавших стальных ферм уже наполовину утонули в твердом на первый взгляд грунте, как уносимые временем вглубь земли кости огромных ящеров-динозавров, и кое-где поднимались вверх ребрами жесткости, подобно настоящим окаменелым костям тираннозавров, демонстрируя людям весь ужас и все величие прошлых эпох. По этим стальным останкам ходили инки и марсиане.

— Пора за работу, — поддакивал Юрас. В отличие от Браво, он не утруждал себя тяжелым трудом, а взвалил на свои плечи исключительно обязанности по раздаче команд. Это не вызывало уважения у морпехов, но в конечном счете им было плевать, каким образом инки выполнят приказ. Если Юрасу удастся выжимать из своих подопечных сто десять процентов производительности, то пусть поступает как хочет. Горделивый старик даже состряпал себе из кожи некое подобие пончо, больше похожее, однако, на балахон. Но все равно он смотрелся куда более презентабельно, чем большинство краснокожих в порванных шкурах поверх вылинявших футболок и джинсов.

Старик похлопывал по плечам особенно сильных инков, вызывая у них подобие стокгольмского синдрома. Некоторым людям достаточно намекнуть, что им больше к лицу трудовой подвиг, нежели позор уклонения от обязанностей, и вот они, сами того не осознавая, поддерживают твою власть над собой. Другим подходили угрозы, поддерживаемые реальной властью морпехов и молчаливым большинством, которому Юрас не мешал жить. Делал вид, что не мешает. Убедил их в этой разрушительной мысли. Куда было деваться? Хотели инки или нет — ракету требовалось готовить к старту.

Позавтракав остатками гнилой картошки, краснокожие поплелись к стартовому комплексу. Впереди их ждало шесть часов изнурительного труда, потом получасовой перерыв на обед — если кто сумеет раздобыть себе еду — и еще шесть наполненных слезами и стонами часов каторги, вернувшейся в эти края спустя тысячу сто лет забвенья.

Все вкалывали, как рабы, и Юрас иногда хотел им помочь, ведь даже Браво всегда помогал, но ничтожная человеческая роль, доставшаяся инку при рождении, возможно, даже против его собственной воли, диктовала свои условия. Нельзя опускаться до уровня остальных и таким образом терять свой авторитет. Перекладывай всю работу на других и, главное, во всем соглашайся с начальством, даже когда видишь промахи и хочешь дать какой-то совет. Ни в коем случае не раскрывай рот, ведь старшие любят сговорчивых и со всем согласных, ведь таких любишь и ты, и когда-нибудь ты сам станешь старшим, и круг замкнется. Он уже замкнут в любой точке колеса времени.