Мелодия тумана

– Скажи мне, – Блэк схватил женщину за грудки, – скажи, как освободить Элизабет? Я хочу освободить ее назло этому Графу! Скажи мне, Медея, ты же ведьма! Ты знаешь, что делать!

– Есть только один способ, – прошептала женщина. – Закон любой магии: «У каждого яда есть противоядие». Точно также у каждого проклятия есть нечто, что его снимает. Девочку можно спасти. Но ее убили не моим колдовством. Тут я бессильна.

– Ты можешь узнать, у кого Томас взял проклятый яд?

– Нет. Разве ты не знаешь, что ведьмы не общаются даже с себе подобными? Группами нас легче уничтожать.

– И что мне делать? – спросил Аластор, пристально глядя на рыжеволосую ведьму.

– Искать, – вздохнула Медея. – возможно, противоядие все еще у Графа. И помни: «Самое сокровенное всегда находится на глубине».

Лица Аластора и Медеи начали расплываться. Буквально через несколько секунд я очутился в своем времени. Передо мной стоял заплесневелый гроб Элизы Феррарс, а под ногами хрустел раздробленный пол.

Я вздохнул пару раз кислый воздух, но выдохнуть обратно не смог. Мне показалось, что в меня воткнули штырь, прокрутили его внутри несколько раз, а потом вынули эту окровавленную железяку наружу вместе со всеми органами. Мне было дурно, словно я принял огромную дозу запрещенного наркотика. Голова шла кругом, живот раздулся и меня снова одолела тошнота. В склепе стоял запах проклятия и черной магии. Я больше не мог в нем находиться.

Не выдержав, я выбежал из склепа, еле передвигая ногами. Я держался за каждое дерево, пробираясь наружу, к уходящему за горизонт солнцу. Мрак, что окутывал некогда мраморное здание, стал пускать во мне корни, словно стараясь уничтожить во мне все святое. В глазах мутнело. Живот раздувало все больше и больше, но меня не рвало. В желудке была пустота.

Что со мной произошло потом, я помню смутно. Перед глазами только дымка и ничего больше. Ощущение дырявого тела. Ощущение липкости, смерти и предательства. Я даже не помню, как нашел правильную дорогу и дошел до замка. Ноги сами несли меня подальше от проклятого места.

Перед глазами все плыло, прыгало и вертелось. Мне казалось, я умираю. Что-то разрывало меня на куски, но я не мог понять, что именно.

«Ее убил отец», – не переставая, стучало молотом у меня в голове.

Глава №32

Очнулся я в своей постели. Рядом со мной сидел Арон и смотрел на меня так, словно я уже умер.

– ДжонгХен… – не своим голосом просипел мой друг и взял меня за руку. – Ты как себя чувствуешь?

– Какое сегодня число? – не отвечая на вопрос Ли, я задал свой. – Какое число, Арон?

– Число? Вроде двадцать девятое, – рассеянно ответил Арон, вертя головой в разные стороны, в надежде найти настенный календарь. Не обнаружив его, он ответил: – Да, я помню, точно двадцать девятое.

– А сколько времени? – следом спросил я, оглядывая комнату, которая утопала в свете ночника. – Сколько… Нет… Когда я вернулся?

– Вчера вечером мы с Рональдом нашли тебя у входа в замок. Ты проспал целые сутки. ДжонгХен, с тобой все хорошо? Когда мы уложили тебя в постель, твое лицо было таким бледным, словно ты его около трех часов мазал белым гримом, – Арон сжал мою руку еще сильнее. – ДжонгХен, что с тобой произошло? И что происходит до сих пор?

Я глядел в обеспокоенные глаза друга и не знал ответа на его вопрос. А потом я вдруг снова ощутил головокружение. Воздух в комнате отяжелел, словно наливаясь свинцом. Мне захотелось спать. Я прикрыл глаза и снова провалился в небытие, где царил только ужас и страх. А еще там было очень холодно.

Когда я снова открыл глаза, на улице светало – солнце пыталось пробиться через облака, согревая своим теплом покрывшуюся инеем траву. Я находился в комнате один. Рядом со мной Арона не оказалось.

Как только сознание вернулось ко мне, я резко разлепил сонные веки – наступило тридцатое число и это был предпоследний день моего пребывания в замке. На первое августа в ящике тумбочки уже лежал обратный билет в Корею.

Забыв о недомогании, усталости и изнеможении, я поднялся с кровати, на ощупь нашел тапочки, залез в них ногами и тихо поплелся в сторону двери. Приоткрыв ее, и осторожно заглянув в коридор, я никого не заметил. Было раннее утро и в замке все спали. Это сыграло мне на руку – я не хотел, чтобы меня заметили шастающим по коридору.

Постояв еще какое-то время в нерешительности, я все-таки вышел из комнаты и тихонько прикрыл за собой деревянную дверь. Она скрипнула, а после затихла.

Я шел медленно: еле передвигал ногами и вечно оборачивался по сторонам как жулик. Я не хотел попасться на глаза какой-нибудь прислуге, поэтому старался не шуметь – ступал, как мышь. Что поделать, я не доверял этим женщинам в фартучках. Не знаю почему, но они казались мне подозрительными. Может быть виной тому фильмы, в которых тихие и мирные прислуги оказывались коварными сплетницами или, хуже того, воровками, а может, дело все-таки было во мне. Сутки назад я валялся перед входом в замок и не думаю, что никто из прислуги ничего об этом не знал. Мне было стыдно смотреть им в глаза. Опозориться перед англичанами – последнее дело.