Мемуары Дьявола

Вот так переговариваясь, папаша Брюно, сестра Анжелика и Луицци подошли к небольшому хутору, обнесенному изгородью наподобие той, что преграждает проезд в заповедные королевские леса. Когда спутники проходили через оставленные с двух сторон узкие проходы, барон, сильно обеспокоенный проявленным к нему любопытством двух огромных псов, с пристрастием обнюхавших незнакомца, увидел довольно длинный ряд неказистых одноэтажных строений. Одна из дверей, распахнутая настежь, позволила бы заглянуть внутрь ярко освещенного дома, если бы на крыльце не толпились какие-то люди.

— Это вы, отец? — раздался зычный голос, перекрывший шум дождя и завывшего с удвоенной силой ветра.

— Я, сынок, я! — прокряхтел старик.

Стоявшие на пороге тут же отступили, освободив проход. Слепец вошел первым, передал свою накидку из козьей шкуры внуку, который повесил ее на гвоздь поближе к очагу, где уже сушилось несколько подобных одеяний.

Обладатель зычного голоса уселся возле очага, поставив ноги на подставку для дров и уперевшись подбородком в ладонь руки, а локтем — в колено. Внимательно проследив, как Матье помогал деду устроиться поудобнее возле огня, он обернулся к сестре милосердия, уже отдавшей служанке просторную черную накидку, и ткнул пальцем на внутреннюю дверь.

— Жена там, рядом с больным, — сказал он. — Пройдите к ним на минутку, взгляните на предписание, оставленное врачом; он просил показать его вам. Если нет ничего срочного, то возвращайтесь сюда — вам, верно, нужно согреться, ведь погода сегодня — жуть.

Сестра зашла в указанную им комнату, а глава семейства обратился к барону:

— Присаживайтесь, сударь, милости просим к нашему очагу. Они не оставили вам даже накидки, и это в такой-то потоп! — добавил он, разглядев промокшего до нитки барона. — Вам нельзя оставаться в таком виде, а то простынете, как лягушка! Марианна! Найди и отнеси в комнату раненого какую-нибудь одежду для барина, а затем оставьте его там, пусть переоденется. Простите, сударь, у нас в доме всего две комнаты, но мы сделаем для вас все, что сможем.

Луицци хотел поблагодарить крестьянина, но тот снова закричал, теперь уже раздраженно:

— Эй, кто оставил открытой дверь? Вы что, хотите получить из леса пару ружейных зарядов на огонек? Заприте все засовы!

— Отец, это я, — ответил малыш Матье. — Во дворе Лион и Белло, они не подпустят чужака и на пушечный выстрел!

— Ну хорошо, — смягчился Жак, а затем пробормотал сквозь зубы: — Чужаков-то я как раз и не боюсь, а вот старых приятелей, хорошо знакомых собакам…

— Ты прав, — поддержал его слепец. Он поставил босые ноги на собственные башмаки, чтобы побыстрее согреться. — Ты прав, сынок; судя по тому, что рассказал мне этот господин, его ограбила шайка Бертрана.

— Вы знаете Бертрана? — спросил Жак у Луицци.

— Нет, — ответил барон, — но ваш отец описал мне его. Очень высокий…

— Не один шуан такого же роста; и если вы его не разглядели…

— Уже стемнело, когда они остановили мой экипаж.

— Экипаж! — изумился Жак. — И где?

— Но… — замялся Луицци, уже жалея, что упомянул про экипаж, — на большой дороге из Витре в Лаваль…

— И откуда вы ехали?

— Из Витре, — в еще большем замешательстве ответил Луицци.

— А что стало с лошадьми и форейтором?

— Но я, право, даже не знаю…

— Бонфис, — крикнул хозяин дома одному из работников, починявшему вилы в углу просторной комнаты, — сходишь на почтовую станцию, узнаешь, есть ли новости о пропавшем экипаже. Сколько времени примерно прошло с момента нападения?

— Часа два, — необдуманно брякнул барон.

— Два часа? — повторил Жак. — Странно!

Он бросил на Луицци подозрительный взгляд, но в то же мгновение появилась его жена Марианна:

— Сударь, можете пройти в комнату; все готово.

Жак, не спуская с барона прищуренных глаз, махнул ему рукой, приглашая пройти. Переступив через порог комнаты, где находился раненый, Луицци чуть не столкнулся с выходившей оттуда сестрой милосердия и впервые разглядел ее лицо. Его черты ошеломили барона, как будто он когда-то уже встречался с этой женщиной, и, что было не менее удивительным, у него сложилось впечатление, что его собственная внешность произвела на Анжелику тот же самый эффект, так как она резко остановилась и тихо ахнула; тем не менее оба прошли дальше, и никто, кроме них самих, ничего не заметил. Луицци оказался в куда менее просторном помещении, чем первое; один угол полностью занимала большая кровать с вертикальными стойками и занавесками из зеленой саржи, плотно задернутыми, чтобы свет от слабенькой лампы не тревожил больного. На стуле лежала предназначенная барону одежда. Он переоделся, не прекращая копаться в памяти: когда и где он мог видеть это лицо? Но образ девушки, показавшийся поначалу столь ярким и близким, быстро растворился во множестве других воспоминаний, и он пришел к выводу, что сестра Анжелика просто поразительно похожа на кого-то из знакомых ему женщин.