Менеджмент. Природа и структура организаций

Что же препятствует распространению рабочей демократии прямого участия? С моей точки зрения, на ее пути до сих пор стояло нечто весьма четкое и очевидное – структура, которая требовалась организациям, делавшим попытки применить ее на практике. Рабочую демократию прямого участия – да и, если на то пошло, рабочую представительскую демократию – пытались внедрить прежде всего в крупных организациях, где трудится множество людей, занимающихся в основном рутинным, неквалифицированным трудом, типичным для большинства фирм из сферы массового производства и обслуживания. Речь, конечно, идет об организациях, структурированных как механистические бюрократии. А одним из основных требований любой механистической бюрократии является потребность в жесткой координации, т. е. координации того типа, который может обеспечить только централизованная администрация. Например, огромное множество решений, связанных с производством автомобилей на заводах Volvo, расположенных в городе Кальмар (Швейцария), не может приниматься автономными группами, которые будут действовать по своему усмотрению. В конце процесса сборки все детали машины должны четко подходить друг к другу и сочетаться определенным способом. Подобные решения требуют очень развитой системы бюрократической координации, поэтому автомобилестроительные компании, как правило, имеют структуру жесткой иерархии властных полномочий.

В организациях другого типа, например в работающих изолированно фирмах, специализирующихся на предоставлении профессиональных услуг, таких как университеты, больницы или новаторские фирмы из сферы высоких технологий, – т. е. в организациях, имеющих очень разные потребности в области центральной координации, – демократия прямого участия действительно вполне применима. Но поборники организационной демократии ратуют отнюдь не за изменения в больницах или в высокотехнологичных компаниях. Их объектом являются именно гигантские массовые производители. Но в таких корпорациях до тех пор, пока операционный труд не станет квалифицированным и профессиональным по своей природе, ничего похожего на представительскую демократию ожидать, конечно, не следует.

Плюралистическая демократия прямого участия

В принципе, плюралистическая форма демократии прямого участия означает, что самые разные группы за рамками корпорации могут тем или иным способом напрямую контролировать ее процессы принятия решений. На практике же эта концепция еще более эфемерна, чем рабочая форма представительской демократии. Понятно, что, если полностью открыть внутренние процессы принятия решений корпорации для сторонних лиц и групп, это приведет только к одному – к полному хаосу. Однако определенные, очень ограниченные формы участия внешних сторон в принятии решений могут быть не только целесообразными, но и иногда просто желательными. Представьте себе, например, высших руководителей телефонной компании, которые разрешают конфликты по поводу тарифов с представителями потребительских групп в тиши своих кабинетов, а не во время шумных и скандальных публичных слушаний.

В заключение скажу, что корпоративная демократия – в представительской форме или в форме прямого участия – представляет собой очень сложную и нечеткую концепцию, но отмахиваться от нее ни в коем случае нельзя. Это не просто очередная проблема социального характера, как, например, загрязнение рек или вынужденный выход на пенсию; это проблема, которая ударяет по самым фундаментальным ценностям. В своей статье, где эта тема рассматривается более подробно, я писал о том, «почему Америка нуждается в корпоративной демократии, но не может иметь ее». Она не может ее иметь, по крайней мере в организациях, которые зависят от труда большого числа относительно неквалифицированных рабочих, потому что этому мешает потребность в эффективной координации. Важные решения должны приниматься в одном центре, и этого факта не могут изменить никакие работающие неполный рабочий день представители больших групп рабочих, выпускающих продукты массового потребления, или представители потребителей и т. д. (Один югослав в отношении промышленной демократии в его стране написал, что «решения больше не принимаются на вершине; они там только интегрируются и координируются»[207]. Хорошее дело – только!)