Меня нашли в воронке

- Я тэж. А як тут бэз цёго. Мина ця чортова, днив зо три прям пидо мною… Штаны розирвало, аж срам налюды. Вэсь взвод рэготав. Хто жыви лышылысь. А на мэни ани подряпыны. От вони янголы…

- Смотри-ка… - показал Кирьян Васильевич куда-то в темноту.

- Чого? - откликнулся хохол. - Тьфу ты! Пэтька, поганэць, усю роту свойим «чого» заразыв !Месяц услужливо выполз из длинного облака. По нейтралке бежали трое и волокли в плащ-палатке кого-то четвертого.

- Твойи? - спросил Слюсаренко, но к винтовке приладился.

Дед никого не разглядел, но услышал голос костерящего весь свет Ежа.

- Мои…

- Кого? Кинулся он им навстречу.

- Валерку в ногу цепануло минометкой. В тоже место, говорит… - на бегу кинул Еж.

Дед и старший сержант Слюсаренко схватились за ткань и побежали тоже, стараясь не спотыкаться и не падать. Получалось не всегда.

- Где раздобыли-то?

- Кого? - по-еврейски ответил неугомонный Еж.

- Плащ-палатку…

- Да сняли там с кого-то… Вся дырявая. Как бы не разъехалась.

- Габардынова, - сказал Слюсаренко. - Дэбэла значыть. З нашого комвзвода. Позапрошлого. Тры дни и повоював. Мы на поли пид кулэмэтамы позалягалы, вин встав, «За Родину!», крычыть, «За Сталина». Пацан зовсим. Я хвамылию його так и нэ запамъятав… Мы й пробиглы метрив из дэсять. И впъять полягалы. А от його… Там и лэжыть?

- Ага, - ответил Еж, понятия не имея, где это там. Вернее «там», где была подобрана плащ-палатка и «там», где погиб неизвестный лейтенант, это, как оказалось, совершенно разные вещи. Война, она совсем не такая, как в компьютерных играх…

Дотащили злобно матерящегося Валеру без приключений. А в окопах встретили бойцы и Валерку утащили в санбат, а остальных проводили до лейтенанта Костяева.

- Ну? Как? - спросил тот, встречая партизан у входа в свою землянку. - Все целы?

- Двое раненых у них, утащили уже.

- А немца накрыло, значит… Жалко… Ладно, ныряйте в землянку, чаю попейте и я вас до батальона провожу. Машина должна за вами прийти. В полк.

- Кстати, товарищ лейтенант, а число сегодня какое? - спросил Вини.

- Уже пятнадцатое. А что?

- Нам надо срочно доставить информацию государственной важности до командования.

Лейтенант пожал плечами и ответил:

- Я и говорю, машина в пути. А пока чай пейте!

Машина прибыла через час, когда умаянные лесом они закимарили вповалку, напившись сладкого чаю.

- Ширшиблев! - заорал кто-то на улице. - Где тебя черт носит?

- Дороги, товарищ лейтенант… Танками все разбито, еле тащился.

- Дороги у него… У всех дороги! - плащ-палатка, навешенная на дверь распахнулась, впустив холодный воздух:

- Эй, партизаны, подъем!

Дольше всех будили девчонок. Просыпаться они никак не желали.

Встали только после угрозы Ежова облить их водой.

Метрах в трехстах от землянки их ждала полуторка, заляпанная грязью по крышу с двумя бойцами в кузове. Возле машины стоял какой-то старший лейтенант и ругался на бойцов:

- Да будьте вы людьми! У меня раненых пол-батальона, машин нет, хотя б троих в полк заберите.

- Не положено… - лениво процедил один боец. - Велено только окруженцев вывезти…

- А… комбат… тут уже?

- Да уговариваю этих храпоидолов раненых забрать. А они ни в какую. Приказ, говорят, долдоны, твою мать…

- Эй! бойцы, у партизан тоже двое раненых, - крикнул Костяев.

- Велено всех забирать. Тащите…

Таругина притащили в бессознательном состоянии. Валера допрыгал сам на костыле.

- Осколок у него между лопаткой и ребрами застрял. Операцию надо делать, - буркнул сердитый Валера, когда танкиста осторожно грузили в кузов. - Так и так в тыл…

- Сам-то как?

- Жив, чего мне.

В кузов заглянул водитель со смешной фамилией Ширшиблев:

- Раненых в дороге держите. Растрясет к фигам…

Под Таругина сгребли все солому, которая была в кузове. Сами устроились на мешках, шинелях и телогрейках.

Дорога и впрямь была ужасная. Машина на каждой ухабине накренялась так, что казалось еще чуть-чуть и все вывалятся в грязь. В паре мест пришлось вылезти и толкнуть засевший по средину колес грузовик. И потому девять километров до штаба полка они добирались аж целый час.

Зато по прибытии их сразу же накормили горячим кулешом и разместили в каком-то сарае с сеном. Правда, заставили почему-то сдать оружие. И поставили часового у дверей. А раненых Валерку и Олега унесли в полковой госпиталь.

Самое удивительное, что дали выспаться. Подняли, когда солнце уже стояло в зените.

Дверь открылась и часовой сказал:

- Которые тут из плена бежали?

Встал политрук Долгих.

- За мной…

- А куда меня?

- Узнаешь…

Его привели в большой деревенский дом, в светлую, совсем недавно побеленную комнату. Из мебели был только стол и два табурета. За столом сидел рослый старлей НКВД.

- Проходите, гражданин предатель!

- Почему это я предатель? - возмутился Долгих.

- А кто вы? - флегматично разглядывал ногти старлей.

- Младший политрук Долгих Дмитрий!

- Да что ты говоришь! - удивился энкаведешник. - Политрук, да еще и младший!

- Ну да… Между прочим, бежал из плена, оружие раздобыл, с боем через линию фронта перешел!