Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин»

– Похоже на то. Упал с балкона – с двадцати футов[45]. Думаю, ногти мальчика отдельно не осмотрели… Кто его нашел?

Фокс кивнул на Перегрина и Эмили.

– Их отправили сюда, чтобы под ногами не путались.

– Поговорим с ними.

Перегрин уже не спал. Они с Эмили держались за руки и очень напоминали беженцев: на челюсти Перегрина пробилась щетина, у обоих под глазами появились синяки.

– Извините, что так долго вас продержали, – начал Аллейн. – Вам досталось… Я хочу попросить мистера Фокса – пусть прочтет то, что вы уже рассказали мистеру Гибсону и сержанту, а вы скажете, все ли записано верно.

Фокс исполнил просьбу, и они закивали: да, все верно.

– Хорошо. Тогда еще один вопрос. Никто из вас не обратил внимания на ногти Тревора Вера?

Уставившись на Аллейна, оба повторили:

– Ногти?

– Да. Вы ведь нашли его, а вы, мисс Данн, оставались рядом, пока мальчика не унесли.

Эмили потерла костяшками пальцев глаза.

– О боже, сейчас соображу… Да. Да, конечно. Я оставалась с ним.

– Может, вы брали его за руку – как обычно с больным ребенком?

– Трудно представить Тревора ребенком, – вставил Перегрин. – Он родился сразу пожилым. Извините.

– Но я брала! – воскликнула Эмили. – Вы правы. Я щупала его пульс и потом, знаете, держала его руку.

– Смотрели на нее?

– Специально – нет. Не вглядывалась. Хотя…

– Да?

– Я вспомнила, что поглядывала на нее. Взяла его ладонь двумя руками – и помню, удивилась, какая она неопрятная, и… потом… было что-то… – Она замолчала.

– Да?

– Я подумала, что у него под ногтями румяна, а потом увидела, что это не грим. Это были ворсинки.

– Мы представим вас к медали за помощь полиции, – заявил Аллейн. – Вы великолепны. Фокс, отправляйтесь в больницу Святого Теренса и скажите, что жизненно необходимо исследовать ногти мальчика. Пусть наш человек сам их вычистит, уберет все, что найдет, в конверт и не спускает с него глаз. Можете рвать и метать. Хоть доведите старшую медсестру до приступа. Срочно!

Фокс умчался двойным аллюром.

– А теперь, – сказал Аллейн, – вы двое можете идти. Живете далеко?

Они назвали ему Блэкфрайарс и Хэмпстед.

– Мы могли бы тебя приютить, Эмили, – вставил Перегрин. – Мы с Джереми.

– Я лучше домой. Ты не вызовешь такси?

– Думаю, мы сможем вас довезти, – сказал Аллейн. – Мне машина не понадобится какое-то время, а их сейчас у театра полно.

Перегрин сказал:

– Эмили, я должен дождаться Гринслейда.

– Да, конечно.

– Мисс Данн, мы довезем вас до Хэмпстеда, – подтвердил Аллейн. – Где сержант?

– Здесь, сэр, – неожиданно отозвался сержант, он пришел из фойе.

– В чем дело? – спросил Аллейн. – Нашли что-то?

Сержант держал громадные ладони перед собой, сложив их так, словно внутри бьется что-то живое.

– Седьмой ряд партера, сэр. Центральный проход. На полу – в шести футах[46] от места, где лежал мальчик. Там был еще этакий черный бархатный мольберт, а рядом лист полиэтилена.

Сержант раскрыл ладони, как книгу, и показал маленькую сморщенную перчатку и два куска пергамента.

– Это то, что искали? – спросил он.

III

– На мой взгляд, – говорил мистер Гринслейд с великолепным самообладанием, – может быть только одно объяснение, уважаемый Аллейн. Мальчик, по рассказам Джея, неприятный и непослушный, хлопнул дверью, чтобы подумали, что он ушел, а сам остался и, откуда-то зная код замка, выкрал из сейфа его содержимое. Был застигнут на месте преступления Джоббинсом, который, очевидно, заметил его со своего поста на площадке. Когда Джоббинс бросился к мальчику, тот, возможно, нечаянно, повалил постамент. Дельфин упал на Джоббинса, а мальчик, перепуганный, выскочил на балкон и помчался по ступенькам. В панике он бежал слишком быстро, перелетел через барьер, вцепился в бархатные перила и упал в партер. Падая, он выпустил из рук подставку с перчаткой и письмами, и они упали недалеко от него, в проход.

Мистер Гринслейд, из-за небритости не похожий на себя, развел руками и вновь уселся в кресло Уинтера Морриса. Перегрин сидел за своим столом, а Аллейн и Фокс разместились в модных креслах, приготовленных для посетителей. Было двадцать минут четвертого, и воздух пропитался запахом сигарет администратора и выпивки.

– Вы молчите, – отметил мистер Гринслейд. – Не согласны со мной?

– Привлекательная версия, – кивнул Аллейн. – Аккуратная. Простенькая. От вас требуется только сидеть и ждать, пока мальчик придет в сознание и поправится настолько, чтобы его можно было отправить в суд по делам несовершеннолетних за убийство.

– Вот что мне совершенно непонятно… – начал Перегрин и осекся. – Извините.

– Ничего. Продолжайте, – сказал Аллейн.

– Не пойму, зачем мальчику, с документами и перчаткой в руках, выходить в верхнее фойе, где его наверняка заметит Джоббинс. Почему не пройти по балкону, через ложу, по лесенке и через боковую дверь – и улизнуть через служебный выход?

– Возможно, захотел покрасоваться. Такой мог бы, – сердито возразил мистер Гринслейд. – Несущественное замечание.