Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин»

Далее – к этой загадке Аллейн перешел с неудовольствием – миссис Бэрримор, она же Зеленая Дама. Замешана ли она в чем-то еще, или это странное происшествие не имеет никакого отношения к делу? Почему она была так напугана из-за того, что он может сообщить мужу? Ее маскарад не принес Бэрримору ничего, кроме выгоды. Он бы скорее приказал жене держать рот на замке, а сам пожинал бы плоды. Однако, судя по ее словам, известие о том, что Аллейну все известно, привело бы его в бешенство. И почему она была сама не своя там, в саду? Тогда еще и близко не обнаружилось, что именно она сыграла Зеленую Даму.

И, конечно, главный вопрос: убийца сознательно выбрал жертвой мисс Кост или же принял ее за мисс Эмили? Ответ должен зависеть прежде всего от мотива, а мотив в полицейском расследовании – вещь второстепенная. Старая строчка рефреном запрыгала в голове: «Quis? Quid? Ubi? Quibus auxilis? Cur? Quomodo? Quando?», то есть «Кто это сделал? Что именно произошло? Где? Каким образом? Почему? Как? Когда?». Целая куча вопросов!

Покончив с записями, Аллейн перечитал их от начала до конца. Хронология была установлена достаточно четко. Орудие и способ убийства – тоже. Состояние тела. Место преступления – пока без обмеров, не считая приблизительных, которые произвели они с Кумбом. Об этом позаботится Бэйли. Валун? Между ним и склоном холма есть небольшая впадина с мягкой травой, прикрытая зарослями папоротника. «Удобное местечко для парочек, когда нет дождя», как заметил Кумб. Выступ…

Аллейн все еще корпел над записями, когда зазвонил телефон. Детектива желал видеть мистер Нанкивелл, мэр Порткарроу.

– Попросите его подняться, – ответил Аллейн и убрал бумаги в ящик стола.

Мистер Нанкивелл находился в своей наилучшей форме. В том, как он держался, преобладала гремучая смесь гражданского достоинства, пиетета к репутации собеседника и скрытого любопытства. Было и еще кое-что – чем дольше длился разговор, тем больше чувствовалось, что у него есть какая-то информация, которой он хочет поделиться, но никак не решается. При всей внешней опереточности мэр оставил у Аллейна впечатление субъекта себе на уме.

– Это ужасное происшествие, – заявил он, – случилось как нельзя более некстати, суперинтендант. Сейчас, сэр, как раз пик сезона. Порткарроу, ставший в последнее время модным местом отдыха, находится под пристальным вниманием. Ожидается пресса, и то, что они напишут, отнюдь не будет способствовать нашей общей выгоде.

– А когда выходит местная газета?

– По вторникам, – уныло ответил мэр, – но на нее надежды нет. Они с лондонскими коллегами по перу – водой не разольешь. Их эмиссары здесь, можно сказать. Выдадут им все как на блюдечке.

– Ясно. Да, этого следует ожидать.

– Как я и говорил. – Мистер Нанкивелл безнадежно махнул рукой. – Извольте! Сплошные несчастья со всех сторон.

– У вас сложилось какое-либо мнение по этому делу, господин мэр? – спросил Аллейн.

– Сложилось, и не одно, а множество. И каждое еще более спорное, чем предыдущее. Чего только не наслушаешься от разных сторон, которым вроде бы что-то должно быть известно. Кстати, как я понимаю, сэр, вы хорошо знакомы с мисс Прайд?..

– Да, мы старые друзья, – ответил Аллейн, порядком утомленный тем, как часто всплывала эта тема. Прежде чем мистер Нанкивелл мог бы ее развить, он добавил: – Я в курсе того, что о ней говорят. Могу заверить вас, что в ходе расследования стало абсолютно ясно, что она не могла иметь к убийству никакого отношения.

– Вот как? В самом деле? Рад слышать, – произнес мистер Нанкивелл, хотя в его голосе не слышалось настоящего облегчения. – Однако же есть и другой момент. Некоторые считают, что одну даму приняли за другую! Весьма тревожная фантазия, должен заметить, если учесть бытовавшие настроения и тех, кто их разделял.

– Вы ведь тоже принадлежали к их числу? – беспечно заметил Аллейн. – Это просто смешно, согласитесь.

– Надеюсь, что так, черт возьми, – с ожесточением ответил мэр и сердито добавил, незамедлительно обозначив собственное алиби: – Никогда бы не подумал, что вынужден буду делать столь унизительные заявления, однако… Поскольку было воскресенье, мы с миссис Нанкивелл не вставали до девяти. В восемь девушка, которая помогает нам по дому, принесла чай. Об ужасном происшествии я впервые услышал в половине одиннадцатого, когда мы посетили церковь. Все разговоры сводились к досужим домыслам, а Джордж Пендер, напустив на себя важный вид, только повторял, что ему нечего добавить. Когда мы вышли, слухи уже разошлись по всей деревне. Казалось бы, меня должны были уведомить в первую очередь… Увы, не уведомили, что весьма прискорбно.

Аллейн как мог постарался его успокоить.

– Весьма благодарен вам за визит, – сказал он. – Я сам собирался позвонить и узнать, не сможете ли вы уделить мне несколько минут сегодня после обеда. Даже не думал, что вы возьмете на себя труд зайти лично. Приношу свои искренние извинения.

– О, в них нет нужды, – ответил несколько смягченный мистер Нанкивелл.