— У меня тоже есть новость, хотя, боюсь, не слишком хорошая, — сообщил Барак. — Выяснилось, что еще три свидетеля намерены дать на суде показания против Болейна.
— Да, нам об этом уже известно, — кивнул я. — Олдермен Гэвин Рейнольдс и его внуки Джеральд и Барнабас. Все трое заявят под присягой, что Джон Болейн обладал вспыльчивым нравом и был склонен к вспышкам ярости.
— Возможно, Рейнольдс припомнит, что дочь жаловалась на мужа, силой принуждавшего ее к выполнению супружеских обязанностей, — заметил Николас. — Это, конечно, не является преступлением, однако тоже льет воду на мельницу обвинения.
Повернув голову, я увидел, что к нам приближаются Эдвард и Джозефина. Они шли через лужайку, держась за руки. Какой-то мужчина, сидевший за столом, помахал Эдварду, тот подошел и пожал ему руку. Когда супруги приблизились к нам, я заметил, что оба слегка смущаются, в особенности Джозефина; по всей видимости, им не часто доводилось бывать в тавернах. Я познакомил Браунов с Тоби, и они уселись за стол.
— Как поживает маленькая Мышка? — спросил я.
— Последние два дня немного капризничает, — с усталой улыбкой ответила Джозефина. — Одна из наших соседок согласилась присмотреть за ней.
На память мне пришли слова Джозефины о том, что большинство детей у них во дворе не доживают до двух лет. У меня никогда не было сомнений, что моя бывшая служанка станет превосходной матерью. Можно было только пожалеть, что постоянный страх за жизнь ребенка отравляет ей радость материнства.
— Рад видеть вас обоих, — улыбнулся я.
— Взаимно, — откликнулся Эдвард. — Вы с мастером Николасом были у нас на свадьбе, вы позволили Джозефине уехать со мной в Норидж. — Сегодня он держался куда дружелюбнее и приветливее, чем в прошлый раз. — Вы тоже служите у мастера Шардлейка? — обратился он к Тоби.
— В настоящий момент — да. Вообще-то, я живу в Норидже.
— Тоби — непревзойденный мастер по части розыска нужных людей, — сообщил я. — Именно благодаря ему я сумел встретиться с вами.
— Он отыскал даже родственников Грейс Боун, — напомнил Николас.
— Подобные поиски — весьма увлекательное занятие, — признался Локвуд.
Я пристально поглядел на него, слегка задетый его легкомысленным тоном.
«По всей видимости, наше расследование для этого молодого человека — не более чем развлечение, позволяющее забыть о скучных буднях», — пришло мне на ум.
— Вы говорите о Питере Боуне и его сестрах? — уточнила Джозефина. — Мы были с ними знакомы, когда жили на Пит-стрит.
— Вот как? — удивился я.
— Мир нориджских ткачей достаточно тесен, — пожала плечами Джозефина. — Время от времени я пряла шерсть для Питера Боуна. Его сестер знала вся округа. Их звали Грейс и Мерси.
— Да уж, девицы хоть куда! — усмехнулся Эдвард. — Пара развеселых пышечек, любительниц сальных шуток и острых словечек. Помню, красавицы вечно хохотали так, что стены тряслись. Волосы у обеих были черные как смоль, а языки работали без умолку. Может, поэтому ни одна из них не вышла замуж. После того как мы переехали в свою нынешнюю халупу, мы их больше не видели.
— Увы, нынешней весной они обе умерли от легочной лихорадки, — сообщил я.
— Печальная новость, — вздохнула Джозефина. — Упокой Господь их души.
— Да, минувшей зимой и весной умерло немало бедняков, — заметил Тоби. — Пока купцы и землевладельцы грелись в своих добротных домах у жарких очагов, горемыки, не имевшие ни вязанки хвороста, ни куска хлеба, дохли как мухи. Надеюсь, члены комиссии Хейлза и друзья лорда-протектора, сторонники государства общего блага, сделают жизнь в нашей стране более справедливой.
— Уж эти мне сторонники общего блага, — буркнул Эдвард Браун. — Они много болтают о справедливости и благоденствии, но беднякам вроде нас от подобных разговоров мало толку. Нет, эти игры пригодны только для джентльменов. А протектора если что и заботит, так только война в Шотландии.
Повисла неловкая тишина.
— Я слышал в суде, что леди Мария отказалась использовать новую «Книгу общих молитв», — нарушил молчание Барак. — В ее домовой церкви, в Кеннингхолле, службы по-прежнему проводятся на латыни. Там полно статуй, икон, а во время мессы курят ладан. Похоже, старшая дочь Генриха ищет проблем на свою голову.
— Не думаю, что ей стоит опасаться серьезных неприятностей, — возразил я. — Как-никак леди Мария — наследница престола. Протектор изо всех сил пытается заручиться ее дружеским расположением. А ее кузен — император Священной Римской империи, с которым Сомерсет вынужден поддерживать хорошие отношения. Особенно сейчас, когда Франция стала союзницей Шотландии.
— В этой проклятой войне нет ни малейшего смысла, — проворчал Барак. — Кажется, это понимают все, кроме протектора.