Мертвое море

После этого никто не проронил ни слова, все погрузились в собственные мысли.

Шлюпка дрейфовала сквозь заросли зеленых водорослей, в вечный туман, висящий плотным покровом. Из него то и дело доносились всплески, но никто ничего не видел. Пока они во что-то не врезались.

— Что за черт?! — воскликнул Фабрини.

Крайчек стоял на носу.

— Это… черт, похоже на лодку.

Все бросились вперед, пытаясь подтащить к борту спасательную шлюпку, как две капли воды похожую на их собственную. Крайчек попытался прочитать нанесенные через трафарет на нос буквы, но водоросли мешали. Каким-то образом буйные вьющиеся растения забрались внутрь шлюпки и заполнили ее, словно ящик для цветов. Впрочем, еще можно было разглядеть ее форму и ярко-оранжевый стекловолоконный корпус.

— Как водоросли туда попали? — поинтересовался Фабрини надтреснутым, словно ломкий лед, голосом.

Кук стоял рядом. Они с Крайчеком попытались развернуть шлюпку, но та была слишком плотно опутана водорослями, и усилия ушли впустую.

Столько водорослей… Неужели они разрослись внутри? Кук потянул шлюпку, но она сдвинулась лишь на пару футов, после чего застряла. Пышные, волокнистые водоросли походили на корни старого баньяна. Чтобы освободить от них шлюпку, потребовалась бы бензопила. Когда Кук с Крайчеком потянули, их лодка, покачиваясь, подплыла и выровнялась со шлюпкой, насколько позволяли водоросли.

Кук и Крайчек наклонились вперед, пока Фабрини и Менхаус держали шлюпку так, чтобы опутывающие ее упругие водоросли не оттолкнули их назад.

С помощью ножей они принялись резать стебли и корешки, побеги толщиной в палец, крепкие, как электрический кабель. От водорослей исходил влажный жар, тяжелый и дурно пахнущий. Они были усеяны маленькими жирными листьями, луковицеобразными поплавками и шипастыми стеблями. Кук не раз убеждался, что они шевелятся у него в руках, но дело наверняка было в силе притяжения. Он взял нож, который забрал с «Циклопа», и принялся рубить, резать и кромсать зеленые блестящие стебли и теплые на ощупь лианы.

— Эти штуки… они шевелятся, — сказал Крайчек, убирая руки.

Фабрини пробурчал что-то, но Кук не слушал: растения шевелились, но очень медленно и вяло, пульсировали, словно в них билась жизнь, теплые и неприятно мясистые на ощупь.

Кук обнаружил странный раздутый клубень, розовый, как мясо, и отвратительно подрагивающий. Растения такими не бывают. Не могут такими быть. Кук полоснул его ножом, и темная, чернильного цвета жидкость брызнула на тыльную сторону его ладони.

Фабрини с трудом сглотнул.

— Похоже на…

— Кровь, — сказал Кук. — Да, думаю, это кровь.

Страх остальных перед пульсирующим зелено-розовым морем растительности, а может, и инстинктивная ненависть к жирным лианам заставили Кука рубить и кромсать трепыхающуюся массу. Вскоре он пожалел о том, что сделал.

Под водорослями лежало тело. Это оказался мужчина, вероятно член экипажа «Мары Кордэй» — сложно было сказать. Человек лежал на дне лодки, на два дюйма заполненной плещущейся черной водой, обвитый гирляндами пульсирующих водорослей. Костлявое лицо было бледным и безжизненным, все тело покрывали страшные морщины. Он дышал — слабо, но все-таки дышал.

— Он жив, — прошептал Кук.

Остальные не хотели даже слышать об этом. Нечто дьявольское и крайне жуткое проявлялось в человеке, обвитом стеблями, клубнями и розовыми усиками. Кук попытался освободить его от водорослей — и вдруг отпрянул, когда раздутая маслянистая ветвь отцепилась от горла мужчины с влажным хлюпом, словно присоска от винила. На шее остались овальные отметины. Водоросли поймали человека, затянули вглубь своего растительного изобилия и…

— Они пьют его кровь! — воскликнул Менхаус пронзительным голосом. От одной мысли об этом кровь стыла в жилах. — Эти гребаные водоросли… Они высасывают из него кровь!

Именно этим и занималась морская растительность. В нижней части пульсирующих розовых усиков мужчины обнаружили присоски, похожие на маленькие губчатые рты и напоминающие артерии. Они медленно высасывали из человека кровь, капля за каплей.

Кук посмотрел на свои руки, красные от крови. Хриплый крик вырвался из его горла. Он откинулся назад, а шлюпку с телом затянуло обратно в туман. Все отчетливо услышали доносящиеся из нее звуки осторожного оживления, шорохи и шелест, словно шлюпка кишела змеями.

Кук перегнулся через край и стал лихорадочно смывать с рук кровь.

— Нечисто, — произнес Крайчек жутким голосом. — Как же здесь страшно и нечисто…

4

— Это не лодка, — сказал Маркс, вглядываясь в сгущающуюся мглу. — Не знаю, что это.

И никто не знал: это была очередная смутная серая тень, которую ласкали языки тумана, темная размытая форма размером с корабль, только плоская и широкая. Гослинг обрисовал план: с наступлением ночи найти какое-нибудь судно и передохнуть — не призрачный остов старого, опутанного грибком парусника, а нечто более современное, например сухогруз или контейнерное судно, то, с чем он хорошо знаком, где в баках есть свежая вода, а в кладовой — съедобная пища, — но проявившиеся на границе туманной завесы очертания всколыхнули волну любопытства.