Мертвый ворон кричит о любви

– Лика! – окликнул одну из них Костя, узнав в ней пропавшую. – Как ты попала ко мне в квартиру? Где ты пряталась?

Услышав свое имя, девушка отвлеклась, и ее соперница мигом этим воспользовалась, выхватив кость.

– Теперь я не выйду замуж, я не поймала ни одной косточки. – Лика сгорбилась и отвернулась, отступая в темноту.

– Куда ты пропала? Мы тебя давно ищем! – сказал Костя и осекся, потому что к нему снова подошла Кира и заслонила его глаза ладонями.

– Тс-с-с, – прошептала она, ее дыхание обжигало ледяной стужей. – Не слушай ее. Покойники во сне всегда молчат. Лишь про́клятые имеют голос.

– Что происходит? – не унимался Костя.

– Ты такой вкусный, особенно когда боишься. – Кира высунула длинный язык и провела им по шее Кости. Ее слюна мигом превращалась в иней на его коже.

Снег, птичьи кости, Кира. Его снова поглотил кошмар.

– Я не боюсь, – сказал Костя, криво усмехнувшись и утирая щеку, смахивая инеевые цветы, которые уже успели разрастись. – Ведь самое страшное, что здесь сейчас есть, – это я.

Воздух пронзил истошный вопль ужаса. Та, что притворялась Кирой, рассыпалась снежной крошкой. Остальные девушки бесшумно растворились в тенях, словно их никогда и не было. Костя встал из-за стола и обошел кухню, собирая птичьи кости обратно в тарелку.

– Ну и что же ты так легко позволил им с собой играть, Костяшка? – спросил он у скелета ворона, когда последняя кость была возвращена на место.

– Не все игра, что таковой кажется, – каркнул костяной ворон. – Искал я твою Лику, как ты того хотел. Узнал, что у нее был родовой бес, который ходил за ней след в след. И даже чур, хранитель рода, был бессилен.

– И что? – Костя сел за стол.

– Бес тот следил за исполнением родового проклятия. А теперь он ушел. Лику было не спасти, «умереть до свадьбы» – так ей на роду было написано. Разве что тело ее найти осталось. Но это уже не моя работа. Я ведаю душами.

– То, что ее нет в живых, я и сам давно понял. И что мне делать?

– Либо ищи того, кто чует мертвые кости, либо вторую, которая прячется. Но ей тоже недолго осталось.

– Анну Саянову? – припомнил Костя.

– Если успеешь, – каркнул костяной ворон. – И есть ли смысл спасать такую душу? Ты бы лучше за девушкой, что рядом с тобой крутится, присмотрел. Не зря «она» ее личину сегодня нацепила. Дразнила тебя. Напоминала.

– Ты о Кире? – нахмурился Костя.

– О ком же еще. Кира наша в большой беде. Ее коснулось проклятие. Ты сам виноват, что позволил этому случиться.

– Какое проклятие?

– А то ты не знаешь? – Костяной ворон поднялся на ноги и вспорхнул Косте на плечо. – Вспоминай, пока не поздно. Все, что ты здесь сейчас видел и слышал, имеет значение. Души поют о целебной воде и озере, которое не замерзает. Зеркала отражают суть. Это важно. Постарайся не забыть, как сон истает.

* * *

Костя проснулся оттого, что Кефирчик мурлыкал и терся о его лицо. Киры рядом не было. Недавний сон дымкой ускользал из памяти и больше не казался реальным. Боясь его забыть, Костя открыл в телефоне заметки и набросал тезисы, которые ему показались важными: «Лика мертва. Анна Саянова прячется, надо успеть найти. У Киры проклятие? Кто такая «она» и почему изображала Киру? Иней и снег. Вода? Зеркало? Кости?» Еще немного подумав, Костя дописал: «Самое страшное здесь – это я».

Кира сидела на кухне, ела хлопья с молоком и что-то лихорадочно тыкала в телефоне. Ее волосы были жирно чем-то намазаны.

– Доброе утро! – не глядя на него, сказала Кира. – Как ты долго спал!

– Мне снился странный сон. – Костя достал кофейник, не решаясь спросить о том, что Кира сделала с волосами. – Как ведьма скажи мне, стоит ли толковать сны прямо? Или наоборот? Я слышал, что если во сне смеешься, значит, будешь плакать, а если кто-то умер, то он будет долго жить?

– Это твои сны, и только ты знаешь, о чем они предупреждают, – рассеянно проговорила Кира, уткнувшись в экран. – Да блин!

От неожиданного вскрика Киры Костя выронил чайную ложечку.

– Что-то случилось?

– Я на этого мужика с крыльями столько алмазов угрохала, а он мне не дал! Где я не так ответила, не понимаю!

«Она сошла с ума», – пришел на ум Косте логичный вывод, но он решил уточнить:

– Какого мужика?

– Да в игре же! «Любовь небес» – одна из визуальных новелл Клуба мечтателей. Там эти чертовы алмазы нужны, чтобы выбирать нормальные прически и наряды вместо убогих стандартных, а еще чтобы получать дополнительные романтические сцены!

– То есть ты тратишь реальные деньги на любовь с нарисованными парнями? – уточнил Костя, мысленно порадовавшись тому, что Кира занимается какой-то ерундой и вовсе не парится о прошлой ночи.

– Ой, ты сам занимаешься виртуальной валютой с утра до ночи! – повела плечами Кира.

– Я приумножаю крипту и перевожу ее в реальные деньги, которые трачу на живых девушек. Это более разумный процесс, тебе не кажется? – Он подмигнул Кире, которая обиженно скривила губы.

– И почему ты надела эту вытянутую футболку с авокадо? Я же купил тебе на днях две пижамы с котятами, как ты любишь.