Мертвый ворон кричит о любви

– Чтобы не испортить краской. – Кира хитро прищурилась. – Через семь минут у меня будут прекрасные розовые волосы! Как заря!

– А чем тебе не нравился твой каштановый? Очень приятный оттенок…

– Когда есть возможность покрасить волосы в любой цвет, кто в здравом уме выберет натуральный коричневый? Это так уныло! Сегодня утром мне захотелось ярких перемен!

Костя открыл было рот, чтобы возразить, но Кира его уже не слушала. Засос на ее шее еще сильнее раздражал Костю. Теперь, когда волосы у нее были прилизаны краской, этот позорный след выделялся, как сигнальный огонь в черном небе. И дико бесил.

– Вчера Максим к тебе лез, говоришь? – спросил Костя, едва сдерживаясь, чтобы не попытаться оттереть засос с Кириной шеи – все равно не поможет.

– Да я понять не могу. Видишь ли, все школьные годы Макс меня буллил. А теперь весь такой раскаялся и осознал, что таскал меня за волосы и отбирал вещи, потому что я ему нравилась. Думаю, он принял чувство вины, сладость самобичевания и рыцарские порывы за романтические чувства. – Кира задумчиво почесала нос. – И книг перечитал. У него там сплошь ромфант да сентиментальная проза на полках. Только Пратчетт случайно затесался и теперь беззвучно вопит, зажатый между «Вампирской академией» и «Ведьмочкой для декана». Но к делу. Ты же у нас опытный. В отношениях состоял. Вот и расскажи, как вычислить, что ко мне чувствует Макс?

– А тебе не плевать на этого козла? – Костя со стуком поставил чашку на стол.

– Ты будешь смеяться, но Макс – первый парень, который обратил на меня внимание как на девушку. Конечно, мне интересно. – Кира покосилась на часы.

– Я всегда видел в тебе девушку, – удивленно проговорил Костя.

– В романтическом смысле? – прищурилась Кира. – Я тебе нравлюсь?

Костя, поднесший было чашку к губам, поставил ее на стол, так и не отпив.

– Вчера мы уснули в обнимку и целовались, ты забыла, что ли? И почему ты вообще завела разговор про Максима? Он вел себя с тобой как урод, значит, нутро у него с гнильцой. Время это не лечит. Пошли его. Если боишься обидеть, я сам могу ему объяснить, чтобы он тебя не одолевал. И семь минут прошли, у тебя волосы не отвалятся?

Кира, проигнорировав его вопросы, встала и поплелась в ванну.

– Увижу краску на сантехнике, стенах или полу, будешь неделю все мыть одна! – крикнул ей вдогонку Костя.

В душе он дико негодовал. Почему Кира так жестоко с ним себя ведет? Она и правда забыла поцелуй? Ей не стыдно из-за засоса и того, что она уснула в постели другого мужчины? Костя отмотал их диалог назад, анализируя каждую реплику, а потом выругался. Дурак. Он же первый начал спрашивать про Максима, а потом обвинил в этом Киру! Возможно, она решила покрасить волосы потому, что была в хорошем настроении после вчерашнего, а он, как обычно, наговорил всякого бреда. Правду говорят, молчание – золото. Лучше бы просто ее обнял.

Пока Кира плескалась в ванной, Костя безуспешно пытался читать техническое задание, которое ему прислали по работе. Несмотря на то что смысл текста сводился к банальному «делай хорошо, а плохо не делай», Костя отчаянно пытался найти там еще хоть какой-то подтекст. В противном случае его мысли тут же возвращались к Кире. Может ли быть такое, что он ей нравится? Вчера она была пьяна и расстроена, возможно, поэтому позволила себя поцеловать. Про Максима Кира пренебрежительно сказала, что он присосался к ней, как пиявка. Может, и про их поцелуй она того же мнения? Мол, обслюнявил ее полусонную? Кира всегда звала Костю не иначе как «душнила», «зануда в уродских очочках» и «дурацкий Костя». Она любила своих азиатов и мечтала после выпуска улететь в Сеул к маме, а там выйти замуж за холеного корейца, который будет петь с ней караоке и скакать у автомата для танцевальной битвы. Почему-то Косте легко было представлять смеющуюся Киру под руку с сияющим корейским принцем, но, как только его место занимал Макс, дикая ревность закипала в душе.

– А-А-А-А-А-А!

Вопль Киры заставил Костю оторваться от фантазий о том, как он спускает Макса с лестницы, и броситься к ней на помощь.

– Да помогу я отмыть краску, не паникуй. Я же пошутил. Только достану меламиновые губки и перчатки, – как можно ровнее сказал Костя, осматривая залитую малиновой краской ванну.

– Да какая ванна! На меня взгляни! – Кира трясла мокрой головой, склонившись над ванной, и тыкала в волосы пальцами. – Это же не розовый! Это цвет дерьм…

– Ржавчины, – перебил ее Костя. – Зато не уныло. Я подозревал, что на темных волосах розовый может превратиться в буро-малиновый. Обычно девчонки сперва обесцвечивают прядки.

– Какой ты у нас парикмахер! – огрызнулась Кира.

– Ну, давай сперва высушим. Мокрые волосы дают более темный оттенок. – Костя вытащил из ящика фен и включил в розетку, усаживая Киру на край ванны.

Угрюмая Кира послушно подставляла голову, пока Костя осторожно ерошил ей волосы пальцами.

– Ты в бассейн его так и не брала сушить Киру-младшую? – ехидно спросил он.

– Катись к свиньям со своими вопросами! Стекла вон скоро запотеют! – Кира наугад ткнула Костю локтем и попала в чувствительную зону.