Месма

Влад аккуратно сложил записки городского фотомастера в стопку и положил сверху несколько фотоснимков. Общий объём записей Прохора Михайловича был весьма велик, и он подумал, что не следует тащить в музей все сразу. Достаточно взять своего рода образцы и записок, и снимков. А то — вдруг его пошлют куда подальше, скажут: мол, что это вы, молодой человек, какую-то макулатуру нам принесли? Забирайте-ка ее себе, да несите куда хотите! Никакой ценности эти записи не представляют… И придётся ему действительно всё тащить обратно, да по такой-то жаре! А если в музее заинтересуются, тогда он первую часть им сразу оставит, а потом уже и остальное занесёт.

Самую страшную фотографию он решил не брать, чтобы ненароком не испугать музейных сотрудников, с которыми будет общаться. К таким впечатлениям людей следует подготовить заранее… Отобрал нейтральные снимки, на которых видны индивидуальные особенности людей, замечательно запечатлённые талантливым и умелым фотомастером. А вот текстовой материал собрал до мая 43-го года, то есть до описания фашистской бомбежки…

В музей Влад явился около половины одиннадцатого. На входе попросил пропустить его к директору.

Ему пришлось около получаса дожидаться в приёмной, слушая через фанерованную дубовым шпоном дверь долгий и не слишком предметный разговор директора по телефону. Когда наконец наступила тишина, прошла еще четверть часа, пока директор вспомнил, что его дожидается посетитель.

Строгая женщина-секретарь подняла трубку на резкий звонок местного телефона и, выслушав короткое указание, глазами показала Владу: проходите, мол.

Влад вошёл в кабинет, сжимая в руках плотный, завернутый в газету свёрток с бумагами. Директор сидел за столом, удерживая телефонную трубку возле уха. При виде посетителя он широким жестом показал ему место за столом напротив себя. Влад присел.

Директор вскоре закончил разговор, положил трубку и выжидающе посмотрел на Влада.

— Ну-с, молодой человек, я вас слушаю очень внимательно. С чем пожаловали?

— Понимаете, — нерешительно начал Влад. — У меня тут есть некоторые документы… это записи-воспоминания вашего земляка, жившего в вашем городе много лет. Своего рода дневник… Записки охватывают период с конца 30-ых годов до конца 50-ых, более двадцати лет. Я подумал, они могут представлять интерес для вашей экспозиции, посвященной истории города. Как-никак, а это личные воспоминания очевидца многих событий…

- А как к вам попали эти записи? — спросил директор.

- Я их случайно нашёл в подвале одного старого дома. Тут и фотографии, между прочим, есть. Автор записок был известным в городе фотографом. ПосмОтрите?

Директор подозрительно взглянул на впечатляющий сверток, лежавший перед Владом на столе, и Влад сразу понял, что ему совершенно наплевать на все эти бумаги, записки, фотографии… Они ему были просто неинтересны, а рассматривать их, хоть бы даже бегло, ему не позволяла элементарная лень.

Директор потянулся к аппарату местной связи, взял трубку.

— Слушаю, Николай Борисович! — раздался голос секретарши.

— Вера Алексеевна, соедините меня с Варварой Петровной…

— Минуточку…

Последовала пауза, затем приятный, немного усталый женский голос ответил:

— Я слушаю…

— Варвара Петровна! — оживленно воскликнул директор. — Вот хорошо, что вы у себя… Понимаете, тут у меня молодой человек сидит. Он нашел какие-то документы и фотоснимки 30-ых и 40-ых годов… Да… нечто вроде личных записей какого-то фотографа. Давайте уважим нашего посетителя! Пожалуйста, посмотрите, что он там принес. А мне через десять минут в Зеленогорск на партактив убывать надо. Поглядите, Варвара Петровна! сами понимаете, ну кто здесь лучше вас разберётся и определит ценность этих материалов! Только вы… Примите решение, а я заранее с ним согласен. Полностью полагаюсь на ваше мнение!

На том конце провода немного помолчали, затем женский голос ответил без особого энтузиазма:

- Ну хорошо… пусть приходит ваш молодой человек.

- Вот и ладушки! — воскликнул Николай Борисович. — Сейчас он к вам подойдёт.

Директор положил трубку местной связи и выразительно посмотрел на Влада.

— Вот как мы с вами сделаем, — сказал он рассудительно. — Вы забирайте ваш сверточек… и ступайте-ка прямо по коридору. Найдете дверь с табличкой «заместитель директора по научной части». Там сидит очень милая дама… она вас ждет с нетерпением, как вы только что слышали. Ей и покажете вашу находку… Всего доброго!

— До свидания, — рассеянно ответил Влад, забирая сверток со стола.

От того, насколько непринуждённо и даже изящно его отфутболили из директорского кабинета в другой кабинет, он невольно испытал некое чувство, похожее на восхищение.

Проходя по узкому пустому коридору, Влад бегло читал все попадавшиеся ему дверные таблички.

Наконец ему встретилась табличка с надписью «Печёнкина В.П., заместитель директора по научной работе». Остановившись перед дверью, Влад постучал и, услышав приглашение войти, переступил порог кабинета.