Мессере Джованни, ваш кот слишком умён!..

— Медвежья болезнь у него происходит, — буркнул начальник. — Итак, что явилось причиной смерти, патологоанатомы не установили. А лаборатория что говорит?

— Вот, — Дальвени протянул главе городской стражи очередную бумагу и снова замер в неподвижности.

Он был зол. Нет, он был просто в ярости. За десять лет его службы в городской страже Лукки это было первое по-настоящему серьёзное дело, которое не забрали следователи из Службы магбезопасности. Первое дело, на котором он. Энцо Дальвени, мог бы выдвинуться, сделать хоть какую-то карьеру. Дело, которое могло, должно было принести серьёзные дивиденды лично ему.

И эти Тёмным трахнутые высоколобые учёные не могут найти никаких, абсолютно никаких зацепок!

Томмазо тем временем дочитал и этот отчёт, хмыкнул и перебросил листок подчинённому.

— А ты думал, всё будет просто и ясно!

— Мне вот интересно, — внезапно произнёс молчавший доселе Довертон. — А вообще было ли это убийство?

Оба стражника повернулись к нему с написанным на лицах живейшим интересом.

— Поясни?

— Понимаешь, если на телах нет никаких повреждений, то это могло быть и самоубийство, и несчастный случай. Ну, с последним проще всего: мальчишка сильный маг с неизвестными пока стихиями, но явно не с одной, так? Учила его мать, которая совершенно точно не является профессиональным педагогом. Более того, классических учебников я в их доме не нашёл вообще. Только что-то вроде гримуаров.

— Просмотреть удалось?

— Шутишь? — вопросом на вопрос ответил Джон. — Один из них старый, явно не одно поколение пользовалось, на нём такая защита, что я бы не пальцами, а обеими руками поплатился. А второй свеженький, по-видимому, заведён был Марко. И открывать его вне полигона я тоже не стану, просто потому, что мальчик мог навешать на этот том что угодно и в любом сочетании.

— То есть, — почесав затылок, произнёс Томмазо, — ты считаешь, что их убило какое-то из его заклинаний?

— Вполне возможно. И магического воздействия в этом случае могли не заметить, поскольку ваши патологоанатомы не знали, на что именно обращать внимание.

— Ладно. А самоубийство? — спросил Энцо.

— Мне сегодня утром пришёл ответ из Клакаманншира на мой запрос, от коллег из Зелёного Эрина. А запрашивал я максимум известной информации о Бриде О’Доннел, её семье, происхождении и прочем. Так вот, младшая дочь Патрика О’Доннела в детстве, лет до двенадцати, считалась дурочкой. Не говорила, неизвестно, различала ли что-нибудь, кроме простейших понятий — ешь, пей, ложись спать, холодно, горячо… Когда ей исполнилось тринадцать и у неё начались менструации, как раз в ночь Самайна, она пропала из селения на трое суток. Искали все соседи, стражу и мага вызвали из ближайшего города — бесполезно. Поисковик не нашёл и следов.

— А собаки? — азартно подался вперёд Томмазо.

Довертон только махнул рукой и продолжил:

— Так вот, она сама пришла домой через три дня. Умытая, в чистом платье, с заплетённой косой. Поздоровалась с матерью и спросила, что нужно помочь. Когда мать подняли из обморока и позвали городского мага, тот обследовал Бриду со всей тщательностью и не нашёл следов воздействия. Никаких.

— Ка-ак интере-есно! — протянул глава городской стражи. — Просто слово в слово то, что написано в заключении наших патанатомов! Но, а почему всё-таки ты о самоубийстве заговорил?

— А потому что, судя по её психопрофилю, который ещё тогда составил беседовавший с ней стражник, она… ну, так скажем, упёртая донельзя. Мы знаем, что после гибели старшего сына младшего Брида решила обучать сама. Магия у неё была, хотя стихия нам и неизвестна…

— Да что уж там гадать, — перебил его Энцо. — Девица, пропавшая в ночь Самайна и самостоятельно вернувшаяся домой… да ещё и в такие дни… ежу понятно, что жизнь или лЕкарство ей не обломилось. В лучшем случае это была земля.

— Я записал там, в сарае, отсветы аур, — ответил Довертон. — Я, конечно, не спец в ментальной магии и свойствах аур, тем более, посмертных, но как по мне — у неё была магия крови и руны, это точно. Может и ещё что было, но я уже не вижу, это надо в спецлаборатории смотреть. А у мальчишки земля, некро и тоже кровь.

— И, если он снова налажал в каком-то ритуале, сила могла обернуться против него самого, — предположил Томмазо.

— Вот именно.

Довертон встал, потянулся и сообщил:

— Сегодня ещё дневник Марко почитаю вместе с отцом Паоло, а завтра поеду в Медиоланум. Там и полигон отличный, и лаборатория в Университете есть.

— И старший сын Пьер-Антонио и Бриды там учился, — покивал глава городской стражи. — Будешь убивать трёх зайцев одной пулей. Держи нас в курсе. Дело мы тебе официально передадим, но город волнуется, и я должен буду что-то ответить Совету.

— Вот ещё что, дай-ка, я скопирую отчёты патологоанатома и лаборатории, я посмотрю, может, свежим глазом разгляжу что-то, — Довертон взял листы и, запустив заклинание копирования, стал просматривать записи.

Внезапно поднял глаза на Томмазо и спросил:

— А где их коммуникаторы?

Стражники переглянулись, и Дальвени, наморщив лоб, ответил:

— Ну, у мальчишки его и не было…

— При себе или вообще?