Между

– Госпожа, меня приучили не проводить время без дела. Ты была так добра, что поставила ткацкий стан в моей комнате.

– Наивное дитя! – рассмеялась Рианнон. – Ткать из туманов, только лишь чтобы занять время?! Поистине, лишь люди могут быть так расточительны!..

Эссилт поклонилась еще раз:

– Тогда прошу, госпожа, объясни мне то, что я понять не в силах.

Насмешки Рианнон разбивались о тихую почтительность Эссилт, так что никто не рискнул бы сказать, была ли эта учтивость почти детской непосредственностью или изощренной хитростью.

Кромка ревности: Рианнон

Будь моя воля, я бы отправила эту девчонку к Марху! Пока они жили в мире людей, я радовалась такой невестке: она более чем полезна моему сыну.

Отличная жена для человеческого Короля Аннуина.

Но – в Аннуине?! Мало мне Риэнис!

Впрочем, Риэнис мне не соперница – некогда мой Пуйл пренебрег ею. А эта…

Ткет из туманов, будто из овечьей шерсти. Даже не удивится.

У нее всё получилось с первого раза. Как будто она не-человек.

Она уже стала частью Аннуина. Что будет дальше?!

Какую власть она получит, даже не заметив этого?

И смогу ли я этому воспрепятствовать?

– Платье из туманов поможет человеку войти в наш хоровод на Бельтан, – милостиво объяснила Рианнон. – Ты ведь мечтаешь стать наравне с нами, человеческое дитя?

Эссилт с улыбкой покачала головой:

– Наравне? Конечно, нет.

От этого ответа Рианнон чуть смягчилась:

– Доселе лишь нескольким людям оказывалась такая честь: быть допущенным в мой замок. Гордись, – Белая Королева взглянула на невестку сверху вниз, хоть и сидела немногим выше ее.

Та молча поклонилась еще раз, нисколько не ощущая себя униженной.

Или – облагодетельствованной, что, в сущности, одно и то же.

– Трудись, и в Бельтан вы с Друстом сможете занять место в нашем танце, – изрекла Рианнон.

Эссилт молча поклонилась и вышла.

Белая Королева в досаде стиснула подлокотники трона. Ей не удалось главного: заставить эту смертную почувствовать себя нищей, которой подали милостыню.

Кромка тоски: Эссилт

Луна за окном. Серая чернота неба, леса не видно. Только луна иногда проглянет сквозь ошметки туч.

Я шью для Друста. На Бельтан внук Рианнон должен выглядеть… да. Должен. Будет.

Я бы пожертвовала чем угодно, лишь бы шить для другого. Но ему нет дороги сюда. Или он… но нет, не верю!

Да, я сама видела, как он ворвался в мою комнату вместе с разъяренными эрлами. Да, мне не забыть, как он травил нас с Друстом псами-чудовищами. Но… это что-то другое. Я не знаю. Он не мог поверить наветам. Не мог возненавидеть меня.

Не мог.

Он знает, что я не изменяла ему.

И раз он до сих пор не подал и вести о себе – значит, на его пути препятствие, которое мне не понять.

А Рианнон молчит… и не спросишь ее.

Слышишь ли ты меня, муж мой? Быть может, ты сейчас смотришь на ту же луну и тоскуешь обо мне? Поверь мне, я не предавала тебя!

Да это ты и сам знаешь…

Марх, я буду ждать тебя. Столько, сколько понадобится…

Облака снова закрыли луну. Даже через ее свет я не могу передать весточку Марху.

Кромка отчаянья: Марх

Будь проклято это благоразумие! Будь проклят долг короля! Будь проклят и Аннуин, и мир людей!

Будь проклят Гвин, из-за которого я не могу помчаться за своей женой!

Будь все они прокляты!

Столько времени в напрасном бездействии… Одно утешает меня: я знаю, что Эссилт в безопасности.

Они не пускают меня в Аннуин. Они молчат: зачем слова, если я лучше лучшего знаю их и сам? Они твердят – своим молчанием, взглядами, упорным нежеланием произносить даже имя королевы: Гвин воспользуется первой же возможностью тебя одолеть. А от Гвина не уйти. С ним не справиться никому из живущих.

Они все правы.

Как я ненавижу их правоту!

Луна скрылась за тучей…

Там, в Аннуине, много прекрасных существ, способных утешить Эссилт так, что она забудет меня. Одни – дивной музыкой, другие – чарами, третьи – ласками… Там много отважных воинов и могучих чародеев, они не устоят перед ее красотой, а она… Нет, не верю.

– Да, Бранвен. Входи.

Давай поговорим. Давай молча повторим тот разговор, что ведем годами. Так Гвин каждый Самайн бьется с Гуитиром.

Да, Эссилт должна сама подать весть. Да, по этой вести я смогу выйти прямо к ней, а не блуждать в лабиринтах Аннуина. Да, мне лучше прочих известен закон Страны Волшебства: из нее выйдет лишь тот, кто сам проложит путь домой. Хоть какой-то путь. Хоть какую-то весть.

Да, я – Король Аннуина и мог бы попытаться вернуть ее сам. Но во всякий день, кроме Самайна, меня подстерегает Гвин. А в Самайн он бьется из-за своей сестры, но в эту ночь в Аннуине вообще нет дорог: найти Эссилт будет трудно, а вернуться… почти безнадежно. И я не стану рисковать ее жизнью.

Да и рисковать своей – не имею права.

Видишь, Бранвен, я выучил этот проклятый урок.