Между Христом и Антихристом. «Поклонение волхвов» Иеронима Босха

Wien. Österreichische Nationalbibliothek. Cod. 1179. Fol. 179v

Рис. 59. Эта миниатюра открывает ведовской трактат, написанный Иоанном Тинктором (ум. в 1469 г.) – каноником из Турнэ и ученым комментатором Аристотеля и Фомы Аквинского. На ней колдуны и ведьмы поклоняются дьяволу в облике козла. Он выставил им свой вонючий зад, который они готовятся поцеловать. В двух кругах, нарисованных на полях, демон призывает их так же приложиться к заду Нечистого в других обличьях – обезьяны и кота.

Иоанн Тинктор. Трактат против секты вальденсов. Брюгге, ок. 1470–1480 гг.

Paris. Bibliothèque nationale de France. Ms. Français 961. Fol. 1

А теперь снова взглянем на волхва-мавра, написанного Иеронимом Босхом. Первое, что бросается в глаза, – великолепное белое одеяние, контрастирующее с черной кожей. Сияющие одежды у темнокожих появились в западном искусстве задолго до XV в. Еще у Джотто на одной из фресок в капелле Скровеньи (1305 г.) на Христа палкой замахивается африканец в длинном белом хитоне[178]. Да и чернокожих волхвов с их слугами нередко облачали в белое[179]. Босх тут не был новатором.

Как у многих художников до и после него, у Босха третий волхв держится в стороне от первых двух. Но композиция построена так, что он отделен от Марии с Иисусом и двух других королей фигурой Антихриста, стоящего в дверях хижины[180]

. Если белые волхвы преподносят младенцу свои дары (золото и ладан), чернокожий держит свой (сферический сосуд со смирной, или миррой) при себе.

Фигура старшего волхва, который, молитвенно сложив руки, стоит на коленях перед Иисусом, сидящим на коленях у Марии, скрыта под тяжелым красным плащом. Старик снял с головы корону и вместе с подарком поставил ее на землю перед юным Спасителем. В этом Босх не был оригинален. На многих «Поклонениях», которые северные художники писали в XV в., первый из королей тоже клал свою корону или роскошно украшенную шапку, а порой и скипетр на землю. Тем самым он признавал господство Царя небесного, власть которого выше любой земной власти (рис. 60). У Босха золотой шлем с короной увенчан фигурами двух птиц, которые держат в длинных клювах красные ягоды или шарики (об их возможном значении мы поговорим дальше)[181]. В одежде старшего из волхвов нет явных христианских символов, но нет ничего однозначно странного или зловещего.

Второй волхв, который стоит слева от первого, как уже говорилось, одет в тяжелый наплечник. На нем изображены две библейские сцены: царица Савская перед царем Соломоном и жертвоприношение, которое совершили Маной и его жена, когда ангел им возвестил о грядущем рождении сына – Самсона. Средневековые богословы видели в этих эпизодах ветхозаветные типы (события-прообразы) Рождества Христа и Поклонения волхвов. По цвету и стилю наплечник второго волхва очень похож на шлем, который держит в левой руке Антихрист. Однако на шлеме нет никаких христианских сюжетов или символов, а символика у второго волхва – однозначно христианская. Третий волхв, чернокожий, высок, статен, держится величаво и, как и прочие участники действа, смотрит на божественного младенца, сидящего на коленях у матери. Однако в его облике есть несколько деталей, которые явно сближают его с Антихристом, – тернии, которыми украшены его рукава и воротник (у Антихриста шлем обернут сухими колючками); золотые цепочки; жемчужная серьга (у волхва – в ухе, у Антихриста – на бедре) (рис. 61).

Рис. 60. Старший из волхвов преподносит младенцу Христу золотой кубок с монетами. Перед Девой Марией, держащей на коленях божественного Сына, на земле лежит крышка от кубка (с именем дарителя – Каспара), шапка-корона, отороченная мехом, и роскошный скипетр. На нем, в частности, изображен Моисей, который держит в руках скрижали с заповедями. Его фигура символизировала Ветхий Завет, признающий первенство Нового.

Ян Госсарт Поклонение волхвов, 1506–1516 гг.

London. The National Gallery. № NG2790

Рис. 61. Слева: голова третьего волхва; справа

: нога Антихриста.

Иероним Босх. Поклонение волхвов, ок. 1490–1500 г.

В позднесредневековой иконографии Богоявления серьги встречались только у чернокожих волхвов и их чернокожих слуг – и никогда у белых[182]. Мы видим их у африканских королей, написанных Дирком Баутсом, Гансом Мемлингом, Гуго ван дер Гусом и Герардом Давидом[183]. В Северной Европе того времени такое украшение считалось неподобающим для мужчины, чем-то порочно женственным и (или) экзотически-иноверным[184]. Да и женщины во Франции, Нидерландах и Германии серьги тогда не носили. Ситуация изменилась лишь в XVI в., когда сначала в Италии, а потом и на севере они вновь вошли в моду[185].