Между мертвым и живым

— Нормально. Никаких приключений, — ответил Клод.

— Отлично. Мы там уже осмотрелись на месте, не без помощи ментов. Короче, автомат нашли. Старье бессовестное и беспросветное — АК-47, это из серии «Возьми, боже, что мне негоже!». Стреляли из него; судя по гильзам вокруг и количеству патронов в рожке, только вот этой очередью, что в вас. Потом бросили и ушли.

— И что все это значит? Не хотите ли вы сказать, что промах был умышленным?

— А вы сами подумайте, месье Женере! Вы ничего не подозреваете, идете себе к машине. Что мешает нападающему как следует прицелиться и покрошить всех вас в мелкий винегрет?

Женере вздрогнул от такой метафоры. И спросил:

— Где был стрелок?

— Автомат валялся в зарослях акации. Полста метров от выхода из подъезда. Дистанция, согласитесь, не для промаха.

— Да, точно не для промаха.

— Пойдемте перекусим и заодно обсудим, какими будут наши дальнейшие действия. Вы ведь не потеряли аппетит?

Женере улыбнулся.

— Я уже разучился на нервной почве что-то терять. Профессия, знаете ли, не располагает. Пойдемте, охотно составлю вам компанию.

В столовой уже было накрыто. По европейским меркам завтрак был тяжеловат. Но Клод обнаружил, что утреннее происшествие сожрало немало энергии и теперь организм требует восстановления.

Сильченко налил по тридцать граммов водки. Женере взял свою рюмку, чувствуя, как приятно она холодит пальцы.

— Давайте за ваше здоровье, — поднял рюмку Сильченко.

Они выпили. Женере даже не почувствовал, как водка прокатилась по глотке. Только потом от гортани вниз, к животу, разлилось приятное тепло. Клод зажевал выпитое маринованным огурцом и решил, что жизнь в России имеет свои прелести. Конечно, вот так выпить можно и на Монмартре, но только в России процесс выпивки несет такой мощный заряд релаксации.

— Это тот самый ваш недруг, из-за которого мы подняли тревогу? — спросил Денис.

— Я не знаю. Казалось бы, кроме него, совершенно некому. Но как вспомню, что в меня стреляли очередью и промахнулись, начинают брать сомнения. Понимаете, Рич более разборчив в выборе исполнителей.

— Да, я уже говорил, что подозреваю умышленный промах. Ваш недруг не мог этим жестом предупредить, как бы посоветовать, чтобы вы сматывали удочки?

Женере пожал плечами.

— На этот вопрос я вам ответа не дам. Потому что для этого мне надо читать мысли Джонатана Рича. Чего я, к сожалению, не могу. Теоретически мог и предупредить. Но зачем? Он же прекрасно понимает, что я — не ребенок, меня не напугаешь. И что мне платят деньги за выполненную работу, а не за попытку ее выполнить!

— Это не мог быть кто-то еще? Помимо Рича?

Француз растерянно покачал головой. На его лице отразилась напряженная работа мысли. После непродолжительной паузы он сказал:

— Я просто не вижу того, кто бы мог это затеять. Причина — только у Рича.

— Хорошо. Тогда давайте будем считать, что это был Рич. Но его исполнитель оказался недостаточно профессиональным и не справился с поставленной задачей. Теперь — наш ход. Само собой, мы готовим оборону. Я прав?

— Да, вы совершенно правы.

Некоторое время они ели в полном молчании. Потом Женере сказал:

— Мне сегодня еще понадобятся люди в поддержку. Я собираюсь съездить в «Арбат», поговорить с директором. Попытаюсь договориться о том, чтобы все произошло поскорее. Меня раздражает то, как в вашей стране все медленно. Это как на Востоке в Средние века. Да и сейчас, пожалуй, тоже.

— Ну, я думаю, что наверху тоже препятствуют, — сказал Сильченко. — Вот сделка и тормозится. Вам должны ставить палки в колеса на нескольких уровнях сразу.

— Может, и в самом деле так, — пожал плечами Женере. — Но вот как раз это — не по моей части. По моей части работать на местности, а следить за кабинетными войнами — это на совести корпорации.

— Людей я вам, конечно же, дам.

— Хорошо. Теперь вот что. Я сейчас залезу в сеть, скачаю досье на Рича. Там есть и его фотографии. Надо, чтобы ваши люди занялись его поиском. Пусть работают, пусть копают везде. Если надо — лезут под землю. Но в самое ближайшее время я должен знать, где проживает Джонатан Рич. Результаты поиска доложить мне. Будем тогда думать, что с ним делать.

— А может, просто его. Ну, вы понимаете: нет человека — нет проблемы.

— Не всегда, Денис. К тому же я хотел бы вначале поговорить с ним очно. Так, пообщаться по старым вопросам!

— Можно и это, — ответил Сильченко. — А машину я вам сегодня дам бронированную.

Женере решил не спорить. Хотя разъезжать в тяжеловесных бронированных «гробах» он терпеть не мог. Никакого ощущения безопасности. Только понимание того, что вот это многотонное страшилище уязвимо в не меньшей степени, чем простой автомобиль. Захотят добраться — не спасет ничего.

Сегодня утешение только в одном: что гранатомета у них может и не быть.

— Ну, в общем, вы тут распоряжайтесь, — сказал Сильченко, — а я поеду делать вид, что работаю. Надо же и легальной деятельности уделить внимание. А то у меня с вашим появлением жизнь стала чрезмерно интересной.

— Хорошего дня.