Между мертвым и живым

— Ладно, Аркадий Леонидович, меньше патетики. Я вам звоню не для психологической разгрузки. Мне тупо хочется денег. Скажем, тысяч тридцать.

Кулагин поперхнулся воздухом. Мало того что сумма была сама по себе абсурдной для сложившейся ситуации, так она еще и превышала его финансовые возможности ровно на десять тысяч.

— У меня столько нету! — ответил Кулагин.

— Леонид Аркадьевич, что вы жметесь? Я так понимаю, что вы стали как-то очень резко дорожить своей шкурой. И уверен, что, если я расскажу милиции о том, что произошло в вашей жизни в последние три дня, они вас по головке не погладят. Тогда ведь придется вернуть государству все, что взяли, ну и заодно ответить за фальшивый паспорт. Это ведь тоже небезобидно с точки зрения Уголовного кодекса.

— Еще раз повторяю, я ничего не украл. У меня нет тридцати тысяч долларов! Это невозможная сумма.

— Ага. А может, вы оприходовали вовсе не государственные денежки? Хотя вряд ли! Тогда мастер уже рассказал бы о вас тому, кому надо. И я подозреваю, уже не разговаривал бы с вами.

— Да прекрати ты, мразь! — сорвался Кулагин. — Я тебе еще раз говорю — у меня нету таких денег! У меня остались несчастные двадцать тысяч! И все! И кроме них — только штаны, которые на мне.

Гоша помолчал несколько секунд. Потом весело ответил:

— Значит, говорите, двадцать тысяч долларов? Ну, раз так легко закладываете эту сумму, то, значит, расставание с ней вас не утомит. Прекрасно, я признаю свои претензии необоснованными и соглашаюсь на двадцать.

— Но это все мои.

— Извините, Аркадий Леонидович, гуманистические соображения меня не волнуют никак. Я сказал: двадцать тысяч. Это финиш наших переговоров. Или я получу эти деньги, или ваш новенький паспорт окажется в милиции. Они очень порадуются за вас, я в этом уверен!

Кулагин задохнулся ругательствами.

Гоша на это сказал:

— Короче, Аркадий Леонидович, я вас не заставляю. Думаю, что деньги вы мне должны отдать совершенно добровольно. Иначе я буду мучиться и думать, что стал грабителем. Подумайте пару дней, а потом я вам еще раз позвоню и уточню: чего вы хотите от своей жизни.

— Ты сумасшедший!

— Гораздо здоровее вас, уважаемый вы мой! Я совершенно адекватен, а вот вы, боюсь, уже нет. Не смею беспокоить дальше, а то как бы не приключилось с вами какого инфаркта.

Гоша повесил трубку. Кулагин безумными глазами посмотрел на мобильник, сел на пол, обхватил голову руками и стал раскачиваться вперед-назад.

* * *

Как и ожидал Женере, не разглядеть в этой сверкающей люксовой душегубке броневик мог только слепой. Ну, или непрофессионал, что практически одно и то же.

Но безопасность, особенно в такое время, превыше всего. Клод послушно сел на заднее сиденье. Тяжелый сверкающий автомобиль практически бесшумно тронулся с места. Когда отъехали от дома, Клод попросил врубить кондиционеры. Через минуту в салоне стало приятно и свежо.

Вместе с Клодом на встречу с директором «Арбата» поехали еще трое. Одним из них по настоянию француза стал Александр. Хотя что значит по настоянию? Сильченко даже обрадовался тому, что этот интеллектуал гонщик поедет с Женере. Он сказал по этому поводу:

— Так и знал, что вы с Сашкой найдете общий язык. Он — феномен. Я просто рад, что этот тип в моей команде. Потому что в чужой он мог бы принести много неприятностей.

— Есть опасность, что я переманю его к себе, — засмеялся Клод. — Пора задуматься о собственном телохранителе и помощнике.

— Ну, если переманите, то флаг в руки. За рубеж — пусть валит, отпущу. Маловероятно, что в результате мы с ним окажемся по разные стороны баррикад.

— Разрешаете?

— Разрешаю. Хоть, конечно, сердце кровью обливается. Но, с другой стороны, если вы не обманываете, то пусть у парня хоть что-то пойдет хорошо. Глядишь, за рубежом у него получится стать не просто наемником, а еще кем-то.

Женере смотрел то в окно машины, то на Александра. Тот спокойно сидел на переднем сиденье и читал что-то на карманном компьютере. Невозмутимый, ровный, отрешенный от мира.

Клод подумал, что разговор с ним состоится сразу после того, как доведется увидеть его в настоящем деле.

Автомобиль остановился у порога гостиницы.

Если бы теперь директор смотрел на выход Женере, он бы по-настоящему проникся тем, с кем имеет дело. Все-таки для имиджа серьезная и красивая машина — это важно. Может, и для представителя московской мэрии это стало бы хорошим поводом для содействия покупке.

Клод вошел в вестибюль. Его сопровождали двое охранников. Он был в сером костюме, охрана — в черных. В сумме — очень впечатляющая композиция. Так и хочется специально начать шуметь, чтобы посмотреть, как из-под одежды выскочат стволы.

Они миновали стойку администраторши прежде, чем вышедшая на дежурство Лиза успела сообразить, что вообще происходит. Она только проводила их взглядом.

Анна, уныло ковырявшая на своем компьютере пасьянс, вытаращила глаза на выросшую в дверях группу. Такого она просто не ожидала, так что единственное, что у нее получилось сделать, и то сугубо на инстинкте, — это закрыть пасьянс. Привычка — великая штука!

— А. Добрый день, — сказала секретарша.