Мятеж

Свет расколол тьму; солнечные лучи пробивались сквозь туман и расширялись, пока между полосами тени не появилось чистое небо. Оно было золотым, наливаясь розовым на востоке, – восход солнца. Еще один эффект неестественной магии Вайолет или это было время рассвета? Кассия потеряла след, но это не имело значения. Она заморгала от света и посмотрела на берег. Над баррикадой, дрожа, появились лица силовиков; на другом берегу силы метаморфов тоже перевели дух. И за ними волна тумана, которую Вайолет навлекла, отступила по ее команде.

Дыхание Кассии прервалось в порыве благоговейного облегчения, но она внезапно оказалась на виду, а заклинание на бумаге из орехового дерева было спрятано у нее за поясом напоказ. Ее рука застенчиво потянулась к нему.

Вайолет бросила на него многозначительный взгляд.

– Я слышала весь план твоего брата. Тебе никогда не удалось бы меня одурачить.

Кассия встретилась с ней взглядом, достала бумагу из орехового дерева и помахала ею, держа двумя пальцами. Вайолет была спокойна. Кассия никогда не представляла для нее угрозы.

Но Вайолет тоже не ставила перед ней такой задачи. Она твердо верила, что они вдвоем смогут работать вместе; что сама причина ее существования заключалась в том, чтобы помогать Кассии расти. В конце концов, когда-то она была просто заколдованной куклой.

Итак, Кассия протянула руку над сверкающим водным простором внизу и выпустила страницы, чтобы их унесло течением.

Глава 43

Олливан нашел человека с телегой и с весьма распространенным в последние дни намерением уехать из Лондона заплатил тому почти все, что имел, за привилегию спрятаться среди вещей этого человека. Он сядет на лодку в Вессолке и направится на восток, как и планировал ранее.

Но в то время как Олливан-беглец жаждал увидеть, как границы города исчезают за его спиной, Олливан-чародей боролся с желанием рискнуть остаться на улицах и стать свидетелем разворачивающегося…

Он не мог описать увиденное. Туман приобрел радужный оттенок заката. Женщина, пробегавшая мимо, спонтанно превращалась в рой стрекоз и обратно, прежде чем упасть в обморок от шока или чего-то похуже. Земля осыпалась под колесами тележки, и Олливан побаивался, что снизу брызнет кровь, прежде чем она снова затвердеет, превращаясь в обычную дорогу. В те дни, когда готовил наркотики, он тщательно следил за безопасностью. Он проверял все, что производил – шведский стол из веществ, изменяющих сознание, – и все же он не испытывал ничего столь галлюциногенного, как это.

У него имелись свои теории. Идеи о том, к чему может привести взаимодействие различных магий. Так мало было известно о гипотетической науке переноса – использовании магии других людей и владении ею, – и все исследования касались вопроса «как», а не «что». Сила метаморфа, зараженная магией чародея, могла бы превратить женщину, например, в несколько сотен стрекоз. Магия телепатов, которая «вырывалась» в атмосферу, могла бы объяснить шепот отдаленных голосов, доносящихся со всех сторон. Но объедините это с силой мастеров душ и силой призраков и направьте ее через сосуд, который никогда не был предназначен для использования какой-либо магии… казалось, что Гайсман стал чем-то, чего ткань реальности просто не могла выдержать.

Это того не стоило, сказал он себе, закрыв глаза от соблазна посмотреть на вертикальное пианино, плывшее по улице и меняющее форму; в одну секунду оно было сделано из чистого золота, в следующую – изо льда, а затем из личинок, питающихся гниющими фруктами. В сумке, которую он собрал, покидая Покои, у него была записная книжка; как только он благополучно пересечет Канал, сделает несколько заметок о новой версии заклинания, которое позволит ему провести некоторые эксперименты. Эксперименты, которые, как он надеется, так же приведут к появлению стрекоз или меняющего форму пианино, но уже без разрушения города.

Он жалел, что оставляет Сибеллу позади. Он не имел права голоса в этом вопросе, и выражение ее лица, когда Кассия сказала то, что она сказала, не допускало сомнений; она не уедет с ним ни сейчас, ни потом. Но она была умна и находчива. Ее родители тоже были такими. Они всегда могли выбраться из неприятностей.

Что касается его сестры.

Монстр.

Значит, в нем оставалось что-то, что могло испытать чувство разочарования. Джаспер, затем Джупитус; бесхребетная апатия его матери и пустые признания Сибеллы, и все равно его еще можно было удивить самым жестоким образом. И еще раз, он должен был знать. Кассия едва согласилась остановить Гайсмана вместе с ним и злилась на каждом шагу.

Монстр.

Его гордость яростно взревела от этого обвинения, но на сердце было тяжело и невыносимо. Впервые в своей жизни они с Кассией делали что-то вместе. В детстве ему не было до нее дела, но вдруг выяснилось, что на самом деле она не была избалованной, не была пустышкой, и его наполнило чувство одиночества.

Монстр, которым она тебя считает.