Мятеж

Колеса и лошади издавали благословенный грохот. Солнце выглянуло из-за горизонта, и небо из пурпурного стало солнечно-голубым. Трамвай был еще не так переполнен пассажирами, как будет через час, а улицы не столь сильно утоптаны каблуками, но день начинался. Потенциальные жертвы Вайолет выходили из дома. Возможно, ему следовало обойтись без помощи Кассии и перенестись прямо туда, где они, скорее всего, ее найдут. Это был бы не первый раз, когда он делал это вопреки декрету Принципов; клочка бумаги, к которому он испытывал, мягко говоря, мало уважения. Но он не хотел делать это в одиночку. Однажды он уже попытался оставить сестру позади, но сейчас был рад ее компании.

Олливан попытался выкинуть эти мысли из головы. Он знал, как ставить ментальные препятствия против чтения мыслей – защиту, которой некоторые телепаты были готовы научить за определенную плату, – но это не было точной наукой. Если бы кто-нибудь из его попутчиков был достаточно любопытен или подозрителен, они могли бы преуспеть в том, чтобы увидеть его цель в Уайтчепеле, и предупредить своих дружинников прежде, чем он заметит неладное. Он заставил себя расслабиться, позволить своим мыслям легко танцевать в голове. Сделал их неуловимыми, как дым, и не позволил пускать корни. За корни могли ухватиться телепаты.

Он погрузился в мечты о том, как Вирджил мстит Джасперу именно так, как он это описал – кулаками, а не заклинаниями. Он представил, как Джаспер выплевывает зубы, а Вирджил возвышается над ним. Это была мрачно удовлетворяющая фантазия, и все же достаточно абсурдная, чтобы он улыбнулся. Вирджил был крупнее Джаспера, но в нем не было ни грамма настоящей злобы. Он был добрым, нежным. Размолоть Джаспера Хоукса в кашу было недостойно его. То ли дело Олливан.

Я бы хотел, чтобы ты научился контролировать свой темперамент. Было бы намного легче заботиться о тебе.

Картина в его голове сменилась, и вот уже сам Олливан замахивается кулаком на того, кто разрушил его жизнь.

Кровь на костяшках его пальцев. Кровь на его лице. Тела, скопившиеся вокруг ринга. Его противник стоял на коленях, покачиваясь, как будто собирался упасть. Еще один удар положил бы этому конец…

Олливан вздрогнул, потому что кто-то схватил его за руку. Но это была Кассия, наклонившаяся ближе, чтобы заговорить. Ее лицо было напряжено и сосредоточено; она тоже пыталась оградить свой разум от их попутчиков.

– Неужели мы справимся с этим без магии? – пробормотала она, заглушаемая топотом лошадей.

Олливан прокручивал в голове разные сценарии еще с тех пор, как они вышли от Дельфины. Все, что ему было нужно, – это найти проклятую звездами куклу и получить шанс снова во что-нибудь ее поймать, и дело будет сделано. В лучших сценариях они заранее находили нужное место и подстерегали; видели ее раньше, чем она могла их заметить, и разделялись, чтобы окружить с двух сторон. Если повезет, она будет сосредоточена на своей добыче – телепатах, и, какое бы чутье у нее не было, она их не заметит. Возможно, один из них привлек бы ее внимание, и ей пришлось бы принять одно или два заклинания, прежде чем другой подкрадется с другой стороны и схватит. Это должен был быть он; он участвовал в достаточном количестве драк, и его было не напугать каплей насилия. А если они не смогут подобраться достаточно близко, не открыв ответного огня? Если они вступят в противостояние на глазах у телепатов?

– Если мне придется обездвижить куклу с помощью магии, – сказал он так же тихо, – я схвачу ее и перенесусь в Харт. А ты просто уходи. Не дай никому понять, что знаешь меня. Направляйся на юг, и я найду тебя.

Кассия скорчила гримасу, когда он признался, что готов оставить ее там, но, похоже, поняла, что это лучшее решение.

– А если мне придется колдовать? Я не могу переместиться.

Олливан открыл рот, чтобы ответить, что у нее нет магии, но после откровений прошлой ночи это казалось слишком жестоким. Кроме того, он на самом деле не верил в это.

– Я сделаю отвлекающий маневр. Ускользай при первой же возможности, и мы будем следовать тому же плану.

Где-то в середине своей речи он потерял ее внимание. Она выпрямила спину и вытянула шею, чтобы посмотреть на лошадей. Олливан настолько привык к высокому уровню фонового шума, что не уловил нарастающего впереди волнения, но казалось, что, как и весь остальной город, телепаты не паникуют в тишине. Впереди были слышны крики.

Олливан ухватился за поручень над собой и вскочил со своего места, чтобы встать у открытой передней части трамвая. Они были почти у северной границы Уайтчепела – района, в котором отчаянно надеялись увидеть куклу. Утро было почти в самом разгаре, и вокруг трамвая начинали толпиться люди.

Они все шли в противоположном направлении.