Мятежный перевал

— А что же ваши солдаты? — спросил кто-то из толпы. — Почему они не защищают нас? Что делают ваши солдаты по ночам? Почему они не уберегли старого Джуму?

— С солдат особый спрос, — ответил полковник. — И с них я спрошу — по всей строгости. Но сейчас я говорю не с солдатами, а с вами. И вот что я скажу вам напоследок. Можете отправляться по своим домам. Спрячьтесь под никаб ваших жен, там вам самое место! Все, ступайте! Сегодня на площади не будет никакой торговли!

Слова, которые произнес полковник, были для мужчин оскорбительными, и полковник произнес их не в порыве чувств, а осознанно. Он рассчитывал, что, может, хоть некоторые из собравшихся устыдятся таких слов и подойдут к полковнику с предложением о помощи. Может, не сейчас, не на виду у остальных, а подойдут ближе к ночи, когда никто не будет их видеть.

Негромко переговариваясь, а большей частью и вовсе молчком люди стали расходиться. Полковник Хадид тяжелым взглядом смотрел им вслед.

— Осмотрите тело, — велел он Наги и Резе. — Обойдите всю площадь — может, наткнетесь на какой-нибудь след. Обращайте внимание на любую мелочь. Ищите… А я поговорю с солдатами, которые ночью патрулировали поселок. Может, они что-нибудь мне скажут…

* * *

Разговор с солдатами хоть и состоялся, но толку от него не было почти никакого. Ничего нового полковник не узнал. Солдаты — а их в ночном дозоре было двадцать человек — в один голос утверждали, что патрулировали поселок они добросовестно, всяк на своем участке, не спали и даже почти не отдыхали, но ничего подозрительного не заметили. Ничего и никого. Даже никаких посторонних звуков не слышали, хотя ночь была на удивление тихой.

— Но ведь кто-то же расхаживал по поселку! — недоумевал полковник Хадид. — Ведь кто-то же убил старика! Сперва проник в поселок, затем сделал свое черное дело, потом ушел из поселка! И вы ничего не видели и не слышали?

— Ничего, — отвечали солдаты.

Впервые за все время пребывания в поселке полковник ощутил бессилие. Он не знал, что ему делать. На след «неуловимых каракалов» он до сих пор напасть не смог, с охраной поселка тоже получаются нелады. Вот минувшей ночью был убит старик-сторож, а кого убьют следующей ночью? Может ли полковник гарантировать, что не убьют никого? Нет, не может… И как тут не почувствуешь бессилие?

— А может, это духи? — спросил кто-то из солдат.

— Какие еще духи? — Полковник очнулся от своих тягостных размышлений.

— Духи, — повторил солдат, — которых не видно и не слышно. Шайтаны.

— Ну да, духи… — устало скривился полковник Хадид. — Шайтаны, которые убивают ножами стариков… Нет, это люди, которые хуже всяких шайтанов.

— Но тогда, — не унимался солдат, — может, это кто-то из местных жителей? Ну, а что? Им-то и проникать в поселок не нужно, они и без того в поселке. И все его закоулки знают наизусть. И маршруты, по которым всегда передвигался старик-сторож, тоже им известны. За столько-то лет — да не знать! А значит, им убить несчастного старика проще простого. Убили и тотчас же укрылись у себя в доме. И попробуй их увидеть или услышать! Я житель такого же поселения, как и это. Ну, так я ориентировался в нем, как летучая мышь.

Полковник призадумался. В словах солдата угадывался определенный резон. Действительно, местному жителю ориентироваться в ночном поселке куда как проще, чем кому-то пришлому. Местному знакомы все выбоины на поселковых улицах, все углы и закоулки. Но вот вопрос — для чего кому-то из местных убивать старика-сторожа? А вот для чего: его об этом попросили «каракалы». Но что же тогда получается? А получается, что так или иначе, но «каракалы» все равно вхожи в поселок. Ведь надо же им найти убийцу из местных, дать ему поручение, затем выслушать его отчет и, возможно, дать новое поручение…

А из этого следуют сразу два вывода. Вывод первый: кто-то из местных жителей вплотную сотрудничает с «каракалами». Может даже так быть, что кто-нибудь из местных и сам является «каракалом». А почему бы и нет? Кто сказал, что это невозможно? Ну а вывод второй заключается в том, что «каракалы» никуда не подевались, они совсем рядом. Очень могло статься, что и сегодня утром на площади они также присутствовали, и полковник Хадид произносил перед ними речь. Он говорил, а они слушали и посмеивались. И попробуй изобличить тех врагов, которые на виду. Таких изобличить всегда труднее. Ведь нигде на нем не написано, что он враг. И оттого-то никто и не желает помогать полковнику. Разве станет враг тебе помогать?