Мятежный Петербург. Сто лет бунтов, восстаний и революций в городском фольклоре

Ведущая роль в развязывании террора против собственного народа принадлежит органам ЧК, а затем её преемникам ГПУ, НКВД, КГБ. Чудовищный шквал репрессий, обрушившийся на Ленинград в 1930-е годы и оставивший в душах и сердцах ленинградцев незаживающие раны, на самом деле не был чем-то неожиданным и непредсказуемым. В ленинградском фольклоре зафиксирована формула, в которой сконцентрировано ясное и недвусмысленное понимание ленинградцами неумолимой логики происходивших в стране процессов: «Выстрел „Авроры“ — начало террора». Но если послереволюционный красный террор был всё-таки обусловлен непримиримой классовой борьбой, а затем и Гражданской войной, то зримых причин к репрессиям в мирное время люди не видели.

Принято считать, что массовый террор в Ленинграде спровоцировало убийство в коридоре Смольного первого секретаря обкома ВКП(б) С. М. Кирова 1 декабря 1934 года. Это действительно так. Однако ленинградский фольклор свидетельствует о том, что руки «органам» развязали раньше. Опыт бессудных расправ накапливался давно. Среди верующих ленинградцев долгое время бытовала страшная легенда о заживо погребённых на Смоленском кладбище сорока священниках Ленинградской епархии. В 1920-х годах их якобы привезли сюда, поставили на краю вырытой ямы и велели «отречься от веры или ложиться живыми в могилу». Священники веру не предали и молча легли на дно траншеи. Три дня после этого, рассказывает легенда, шевелилась земля над могилою заживо погребённых и в ветвях кладбищенских деревьев слышался скорбный плач по погибшим. Затем люди будто бы видели, как упал на то место божественный луч и всё замерло. Этот участок Смоленского кладбища до сих пор привлекает внимание необычным убранством. Здесь можно увидеть зажжённые свечи, бумажные цветы, ленточки, записки и «нарисованные от руки плакаты».

Репрессии против церковнослужителей сопровождались запретами на исполнение церковных служб, закрытием и массовым разрушением храмов. Одно за другим в «светлом» пламени революции бесследно исчезали прекрасные произведения архитектуры. Вспомним хотя бы о некоторых из них ещё раз. В 1929 году разобрана на кирпич церковь Великомученицы Екатерины (Старо-Петергофский проспект, 6), возведённая на месте деревянной часовни, где, по преданию, венчались Пётр I и Екатерина. На его развалинах построили кинотеатр «Москва». В 1932 году взорван храм Христа Спасителя, Спас на Водах, — мемориальный памятник морякам, погибшим во время Русско-японской войны

1904–1905 годов (угол набережной Новоадмиралтейского канала и Английской набережной). В 1938 году закрыта и в 1962 году взорвана церковь во имя Святого Димитрия Солунского на Лиговском проспекте, 6. На её месте возведён концертный зал «Октябрьский». Стёрта в 1934 году с лица земли Покровская церковь в Коломне, которую посещал А. С. Пушкин. В марте 1941 года взорвана Знаменская церковь на углу Невского и Лиговского проспектов, старостой которой являлся единственный в то время в Советском Союзе лауреат Нобелевской премии академик И. П. Павлов. Взорвана в 1961 году одна из старейших петербургских церквей — Успенская, Спас-на-Сенной.

Всё длиннее расстояния.Всё отчетливей черта.

Нет над площадью ВосстанияНи Знаменья, ни креста.Только небо малой родиныБез истории мертво.Стал похожим на пародиюКупол станции метро.

Но святая память местСтен прочнее и фундамента.Бабы крестятся на крест,Что ещё остался в памяти.Жизнь проносится как вихрь,Умирают листья палые.

Павильон метро для нихДо сих пор как церковь Павлова.От календ и до календВ ожиданье воздаянияМир преданий и легендЖив на площади Восстания.

Иллюзорный мир мечтыВ поле собственного зрения.Бабам видятся кресты,Будто вещие знамения. *

Церкви и монастыри разрушались, давая строительный материал для возведения новых сооружений. В народе это получило хлёсткое обозначение: «Производство кирпича по системе Ильича».

В Ленинграде, как в насмешку над здравым смыслом, создали Государственную инспекцию по охране памятников (ГИОП). С её молчаливого согласия церковные здания продолжали превращаться в руины, в склады театральных декораций и овощехранилища. Об отношении общественности к деятельности Инспекции можно судить по ругательству, невольно вырывавшемуся из уст ленинградских интеллигентов, узнававших об очередной безвозвратной художественной утрате: «Гиоп твою мать», и фольклорному прозвищу этого пресловутого учреждения: «Архиломсносплан».