Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг.

Военно-морской историк М. А. Елизаров пишет: «После начала выступления Красной Горки в начавшемся бое между нею и Кронштадтом просматривалось большое влияние морального фактора, во многом обусловленного рамками «зеленой» идеологии («довольно братской крови» и т. п.). Военные факторы (соотношение сил, калибр орудий и т. п.) были определяющими для военспецов и большевистского начальства (а в последующем и для советских и эмигрантских историков). Приоритет морального фактора виден, например, как в захвате «мятежниками» Красной Горки, который был осуществлён бескровно, так и в оставлении потом ими форта, даже не выведя из строя орудия. Для личного состава важным было: кто первый предъявил ультиматум, кто первый выстрелил (на несколько минут раньше линкоров стрелять начала Красная Горка), кто посмел задеть «гражданских», кто расстреливает пленных и т. п. Кронштадт и линкоры отчасти потому успешно и громили мятежный форт, а он им слабо отвечал, что получили моральный перевес из-за обнаружившейся несостоятельности «зелёной идеологии». Англичане и белые не ответили форту взаимностью, не оказали ему немедленную помощь. Форт выступил под флагом «довольно братской крови», а сам первый открыл огонь по Кронштадту, самоуверенно пытаясь его подтолкнуть на выступление. Перед стрельбой утром 13 июня форт дал соответствующую телеграмму гарнизону Кронштадта: «Присоединяйтесь к нам, иначе Кронштадт будет уничтожен». Содержащаяся в телеграмме угроза быть может, была самой роковой ошибкой мятежников. Она не только противоречила «братской крови», но и унижала Кронштадт и линкоры, для которых немыслимо вообще быть на вторых ролях в революции. На шапкозакидательство телеграммы, очевидно, повлияли такие факторы, как: быстрый успех сил, выступавших за смену власти на форту, закончивший их длительное напряжение; уверенность в быстром приходе на помощь 23 английских кораблей, находящихся в Финском заливе, и др. При этом на линкорах, видимо, были сначала немалые колебания. Во всяком случае, среди морских офицеров-белоэмигрантов бытовало мнение, что линкор «Андрей Первозванный» пытался перейти подобно «Китобою» на их сторону, но «Петропавловск» угрозой своих орудий заставил его вернуться обратно. В свою очередь, «Петропавловск» вяло начинал стрельбу с места стоянки с большими недолётами и только после решительного вмешательства комиссаров он вышел из гавани и стал эффективно действовать. Англичане вовсе не так жаждали свержения большевиков, как это казалось мятежникам из советских газет. Англичане были не равнодушны к российским кораблям. Они стремились уничтожить корабли, не делая большой разницы, на чью сторону они встанут: красных или белых. Что касается белых, то они проявили явное нежелание иметь своими союзниками красных матросов. В ходе переворота на Красной Горке белые долго не верили в него, даже после того как со стороны Кронштадта по форту был открыт огонь. Небольшая группа их появилась на форту только через сутки. Особенно противился находившийся неподалеку Ингерманландский полк, который даже расстреливал перебежчиков с форта, за что белое командование хотело его разоружить, но воспротивились эстонцы. Похоже вели себя белые части, формировавшиеся в Гельсингфорсе. Офицеры там, очевидно, хорошо помнили февральско-мартовские самосуды 1917 года и кронштадтцев, особо отличившихся тогда в офицерской крови. Находившийся в Гельсингфорсе лидер белого движения на Северо-Западе России Н. Н. Юденич не интересовался планом овладения Кронштадтом. Примечательно и то, что после обратного захвата красными форта Н. М. Неклюдов, оказавшись у белых, хотя и был назначен на должность начальника оперативного отдела пехотной дивизии, но не только не был награждён за восстание Красной Горки (успех которого он еще с большим трудом оспаривал у белых в печати), а подвергался судебному преследованию за участие на службе у красных. Не нравилось, видимо, белым и то, что Н. М. Неклюдов, по воспоминаниям ветеранов, во время мятежа не расстрелял ни одного комиссара и коммуниста».

По истечении установленного срока ультиматума мятежный форт открыл огонь по Кронштадту. Один снаряд упал в гавани около «Зарницы», один в Порту и несколько снарядов на рейде, где стоял линкор «Андрей Первозванный». Серьезных повреждений не было. Несмотря на это, в Петрограде и в гарнизоне Кронштадта началась паника. Следует отметить неравные условия стрельбы: батареям из 305-мм морских орудий и одной 254-мм крепостной батарее форта противостояли 12 двенадцатидюймовых орудий «Петропавловска» и 4 двенадцатидюймовых орудийя «Андрея Первозванного». К тому же для корректировки огня из форта нужно было поднимать привязной аэростат. Отметим и то, что огонь мятежников был не прицельным, а лишь беспокоящим. Впрочем, в результате обстрела Кронштадта Красной Горкой пострадали мирные жители. В Морском госпитале и городской больнице оказалось 6 убитых и 13 раненых.