Миланский вокзал

Лаура последовала за ним к двери с надписью «Туалет». Вдруг она вздрогнула и растерянно огляделась, словно не понимая, где находится. Сразу после этого ее лицо снова потеряло всякое выражение.

Ростовщик открыл дверь, выходящую в коридор, и пригласил ее войти первой, положив одну из своих волосатых рук между ее лопаток. У нее была шелковая кожа…

* * *

Пристально глядя на дорогу и нажимая на педаль газа, Меццанотте раскрутил астматический двигатель своей развалюхи на полную мощность. Вытянувшись на пассажирском сиденье, бледный как призрак Колелла держался одной рукой за ручку над дверью, а другой – за приборную панель. Когда «Панда» пронеслась на красный свет, он стиснул зубы и сжал веки. Послышался визг шин и гудок клаксона. Филиппо снова открыл глаза. Они проскочили.

Телефон Меццанотте затренькал. Тот взял его, заглянул в экран, включил громкую связь и положил аппарат на бедро, затем мгновенно переключил передачу и совершил лихой обгон.

– Нина, – сказал он, – говори громче, я за рулем.

– Кардо, я кое-что выяснила, – сообщила коллега, практически крича в микрофон. – Боюсь, тебе это не понравится…

– Давай, выкладывай.

– Сегодня ночью, когда я была с ним, Мануэлю позвонили, и он бросил меня. Я решила последовать за ним. Поехала на мотоцикле в коттедж в пригороде недалеко от Пантильяте. Заглянув в окно, я увидела, что внутри находятся Лупо, Тарантино и еще кто-то, кого я не знала. Все они стояли вокруг человека, привязанного к стулу. Его одежда была пропитана кровью, а лицо распухло. Я не знаю, что они сказали Мануэлю. Затем он сделал короткий телефонный звонок и ушел.

– Черт, я так и знал! – выпалил Меццанотте, стукнув ладонью по рулю.

– Мануэль сейчас вернулся к себе домой, – добавила Спада. – Я поеду к нему и попытаюсь вызнать больше.

– Нет, это слишком опасно, Нина, не… – попытался отговорить ее Рикардо, но она уже положила трубку.

Его худшие опасения материализовались. Человек Генерала, который исчез, думал он, Карбоне и его люди поймали его. Если им удалось заставить его говорить, они уже вызнали, как добраться до подземного поселка. В любом случае, Рикардо был уже совсем близко: ловушка для Вентури вот-вот должна сработать, и если все пройдет гладко, он положит конец всей этой чертовщине.

Меццанотте содрогнулся при мысли о том, что может произойти, если все пойдет не так.

* * *

Дверь кабинета Тони находилась в середине коридора, напротив двери туалета. Тесное помещение без окон вмещало лишь стол. Из кипы бумаг и листков, папок и блокнотов, загромождавших пол, торчал древний компьютер. На потолке лениво скрипел лопастной вентилятор.

Ростовщик заставил девушку сесть на стул и, вместо того чтобы устроиться в своем кресле на противоположной стороне стола, притулил задницу к краю столешницы, очень близко к Лауре. Так близко, что заставил ее вдыхать вонь его пота.

Вытащив сигару из коробки, заваленной бумагами, Тони смочил ее слюной, сладострастно проведя между пухлыми губами, а затем засунул в гильотину, установленную на массивном мраморном основании, стоявшем рядом с компьютером. Опустил рычаг – клинок щелкнул, и срезанный кончик сигары покатился по полу.

Как только он закурил, вонючий дым наполнил воздух, перекрыв все остальные запахи.

– Итак, на что тебе нужны деньги, маленькая принцесса? – спросил Тони, тем временем невозмутимо глядя на ее груди, втиснутые в лиф.

– Я не думаю, что это твое дело, – ответила Лаура ровным голосом.

Он нахмурился.

– О какой цифре мы говорим?

– Десяти тысяч евро будет достаточно.

Занятый изложением хорошо отрепетированной речи о процентных ставках, гарантиях и штрафах, Тони не заметил, что за это время у девушки случилась еще пара небольших припадков, во время которых она недоуменно оглядывалась по сторонам, но тут же приходила в себя. Ростовщик намекнул, что готов прийти ей на помощь, позволив вернуть часть долга натурой.

В конце своей речи ростовщик скривил губы в непристойной улыбке и наклонился к ней. Когда он протянул руку, чтобы погладить ее по лицу, Лаура, ничуть не смутившись, позволила ему это сделать, не отступив ни на дюйм. Тони провел большим пальцем по ее губам, размазывая помаду; тем временем Лаура задыхалась. Он настойчиво пытался засунуть ей в рот большой палец, но уткнулся в непроходимый барьер стиснутых зубов.

Наконец он выпрямился, недовольный. Разочаровывающая пассивность этой девушки раздражала его. У нее были великолепные, слегка миндалевидные зеленые глаза, но они казались пустыми, тусклыми. Должно быть, она была обкурена до самого дна. Такая же красивая снаружи, как и гнилая внутри…