Милые детки

– Пусть идут быстрее, скажите им, я тут долго не продержусь, она слишком сильная. Она открывает замок снаружи, ручка уже поворачивается…

– У вас есть какие-то ранения, Лорен?

– Моя рука… Она…

Тут раздался странный звук, какое-то шипение, Харпер ничего не смогла разобрать. Она несколько раз возвращалась к этому фрагменту. Будто кто-то говорит, но не своим голосом, как-то чудно́, и слов не разобрать. Затем Лорен кричит: «Нет, нет!» – и звонок обрывается.

Харпер перешла реку, возвращаясь к кафе. Снова включила кусок с шипением, и на этот раз в путанице непонятных звуков все же разобрала несколько слов. Голос вроде бы говорил: «Разве это по-честному? Тебе досталось все…» Но, даже прослушав запись еще раз, Харпер не была до конца уверена, что все расслышала правильно. Звук был смазанный, перекрывался помехами, будто шел из плохо настроенного радиоприемника. Она собралась было переслать запись криминалистам, которые могли бы почистить и расшифровать ее за пару дней, а то и быстрее, если попросить хорошо, но в последнюю секунду вспомнила предупреждение Траппа: все ее запросы в лабораторию должны проходить через него – абсолютно все, даже самые пустячные. Придется возвращаться в офис, идти к Траппу, бить челом, а потом стоять и смотреть, как он дотошно копается в материалах дела, раздумывая, стоит оно того или нет. Выругавшись, она сунула телефон в карман и побежала мимо кафе обратно к машине.

Харпер остановилась перед столом Траппа. Просить она ненавидела, но что поделать. Надо хотя бы попробовать. Проверять нужно все.

– У меня есть одна запись, которую надо проанализировать. Мне нужно ваше разрешение, чтобы отправить ее криминалистам.

– Случайно, не по делу о похищении близнецов Трантер?

– Именно. Это звонок Лорен Трантер из больницы в службу спасения. Врачи утверждали, что в палату никто не проникал, но, судя по записи, кто-то там все же был.

Трапп закатил глаза.

– А-а, это. Тебе не кажется, что мы и так потратили на это достаточно времени? Двери были заперты, медсестра сказала, что там никого не было. Есть на твоей записи неопровержимые доказательства чужого присутствия? Достаточные для того, чтобы перевесить показания старшей акушерки и психиатра?

Солгать ему в лицо Харпер не смогла.

– Не совсем. Но если ее отдать в лабораторию…

– Хорошо. Подозреваемый есть?

Нет у нее никаких подозреваемых. Но не признаваться же в этом.

– Возможно, Наташа Даулинг.

– Не понял. С нее разве не сняли подозрения?

– Да, но я думаю, все несколько сложнее. У нее мог быть сообщник, такую версию мы не рассматривали. Я наткнулась на одну статью, которая может иметь отношение к нашему делу. – Она протянула Траппу ксерокопию страницы из «Шеффилд мейл».

Трапп, прочитав статью, фыркнул и вернул ей листок.

– Ты где это откопала?

– Одна журналистка поделилась, если это так важно.

– Так, – сказал Трапп, – давай не будем позволять писакам делать за нас нашу работу, ладно? Из этого никогда ничего хорошего не выходит. Здесь явно простое совпадение, не более того. Это когда было-то? Больше сорока лет назад.

– Да, – сказала Харпер, складывая листок пополам и убирая его в сумку. – Я сперва тоже так подумала. Но, возможно, это все как-то связано. Что, если злоумышленник из того дела теперь просто дергает за веревочки, а Наташа делает всю грязную работу? – Она сама слышала, что предположение звучит смехотворно.

– Серьезно?

– Ну, это теория.

– Угу, за уши притянутая.

Харпер предприняла еще одну попытку:

– Если на записи голос Наташи Даулинг, мы сможем как минимум предъявить ей обвинения в преследовании и угрозах. В конце концов, она следила за миссис Трантер, у нас есть доказательства. И неделями не давала проходу Патрику. Ну а если голос не ее, будет запись для сравнения, когда найдем нового подозреваемого. Я к тому, что в любом случае имеет смысл ее проанализировать, как вы считаете?

Трапп смерил Харпер долгим взглядом:

– Что именно говорит этот голос на записи?

– Точно сказать трудно, но он явно угрожает. Запись надо почистить и внимательно исследовать, для начала разобрать слова, а там уже и голоса сравнивать.

Трапп скорчил недоверчивую физиономию.

– Джо, когда дело уже практически закрыто, доказательства должны быть совершенно неоспоримые. Железобетонные. А если у тебя на руках одна смазанная запись не пойми чего и ни одного подозреваемого, как я могу одобрить запрос?

– В смысле, практически закрыто? Почему?

Трапп начал загибать пальцы:

– Во-первых, похищенные дети, как тебе известно, нашлись.

– Да, но это же не значит, что их не похищали? Это все еще преступление, которое необходимо расследовать.

Трапп пропустил ее слова мимо ушей.