Милые детки

– Во-вторых, последовательность событий не ясна. В-третьих, свидетели ненадежны. В-четвертых, нет доказательств, достаточных, чтобы хоть кого-нибудь обвинить в попытке причинения ущерба. В-пятых, GPS показывает, что телефона Наташи Даулинг во время похищения и близко не было. Продолжать это дело – пускать деньги на ветер.

– Но, сэр…

– Может, пора мать рассмотреть в качестве подозреваемой? Ты об этом не думала?

Харпер на секунду прикрыла глаза. Сохраняй спокойствие, думала она, настаивай на своем.

– Я согласна со всеми вашими аргументами, сэр, но вы просто не слышали эту запись. Мне кажется, если отдать ее на проверку, по крайней мере, все факты будут у нас в распоряжении, будет с чем работать.

Во взгляде Траппа сверкнула сталь.

– А мне кажется, если отдать ее на проверку, мы зря потратим время и деньги.

– Да нет же. Если мы уделим этому время, у нас хотя бы совесть будет чиста. Мы же не можем закрыть дело, не убедившись, что сделали все, что могли, правда?

– У нас нет никаких оснований для того, чтобы отдавать эту запись на расшифровку. Все, что Лорен Трантер видела той ночью, было плодом ее собственного воображения, это же совершенно очевидно. Она бредила. И, знай я тебя похуже, сказал бы, что ты тоже бредишь.

– Но, сэр…

Трапп сделал глубокий вдох.

– В поле зрения не осталось никого, кроме миссис Трантер. Пора признать, что это не уголовное дело, а последствия психического расстройства.

Позже, развалившись в офисном кресле напротив экрана с очередным внутренним квалификационным отзывом, угрюмо уставившись на моргающий курсор, Харпер уговаривала себя забыть об этом деле. Получалось плохо – она попросту не могла этого сделать сейчас, с неисследованными уликами на руках. Знала, что ее мозг будет продолжать работать, пока не найдет хоть какой-то ответ или хотя бы не проверит все возможные варианты. Она достала из сумки копию страницы из «Мейл» за 1976 год и еще раз перечитала статью. Может, в этом и правда что-то есть? Что, если похититель на самом деле был один и тот же? История знает случаи, когда человек совершал несколько преступлений с большими перерывами между ними. Сорок лет – это, конечно, немалый срок, но может быть, тот, кто это сделал, сидел в тюрьме за что-то другое, недавно освободился и решил напоследок еще разок похитить новорожденных близнецов? Харпер потратила целый час, разыскивая в архивах отчет о происшествии, описанном в газете. К ее разочарованию, ничего похожего не нашлось. Возможно, отчет неправильно зарегистрировали – на переводе архива в электронный вид в свое время, разумеется, сильно сэкономили. Есть шанс, что где-то еще осталась бумажная копия, но даже если так, на ее поиски уйдут недели, а найдется в итоге один унылый листочек, заткнутый за какую-нибудь папку в одном из бесконечных стеллажей, шкафов и ящиков где-нибудь в темных недрах подвала. Бросив поиски отчета, она попыталась найти похожие случаи похищения младенцев женщинами, но ничего подобного не увидела.

В поиске информации она никогда не была особенно хороша. Вот Эми смогла бы помочь. Харпер проверила телефон, но Эми так и не ответила на нелепое извинение, которое она отправила прошлым вечером, после их разговора в подъезде. И тут внезапно Харпер поняла, что именно нужно написать, чтобы получить ответ.

Мне нужна твоя помощь с этим делом. Абсолютно НЕ ДЛЯ ПЕЧАТИ. Ты как?

Через две минуты на экране загорелся ответ:

ГОТОВА. Где встретимся!?

Глава 32

Харпер притормозила у обочины рядом со зданием «Шеффилд мейл», чтобы Эми могла запрыгнуть в машину.

– Я их нашла. – Она сунула в руки Харпер листок бумаги с контактами потерпевших по делу 1976 года.

– Блин, ты просто гений, – сказала Харпер.

– Ну, с моей стороны было бы нескромно так говорить, – ответила Эми, – но, думаю, ты права.

Мать звали Виктория Роуз Сеттл, а мальчиков-близнецов, которые родились второго июля 1976 года в 01:45 и 01:47 соответственно, – Роберт и Винсент. Эми не составило труда отыскать их в шеффилдских публичных данных о регистрации рождений за 1976-й: в нужный день кроме Сеттлов на свет появилась всего одна двойня – девочки. Сидя рядом с Эми, Харпер набрала номер миссис Сеттл, но мужчина, взявший трубку, ответил, что его мать здесь больше не живет.

– А вы не могли бы передать ей сообщение? – спросила Харпер. – Я бы очень хотела с ней поговорить.

– С какой стати с ней хочет говорить полиция?

– Она может располагать информацией, необходимой для расследования одного из наших текущих дел.

– Сомневаюсь, детектив.

– Я бы все-таки хотела с ней побеседовать, если вы не против.

– Одного из текущих дел, говорите?

– Именно так.

– Тогда я не понимаю, чем она может вам помочь. Она и на улицу-то сама не выходит уже почти девять лет.

– Преступление, которое мы расследуем, совершено недавно, но вашей матери я хочу задать несколько вопросов по поводу того, что произошло с ней в июле 1976 года. Есть некоторое сходство между этими двумя происшествиями, и мы хотели бы в этом разобраться.