Мир-Али Кашкай

К 1930 году вдруг заговорили об обострении классовой борьбы. Вспомнили об азербайджанской эмиграции, окопавшейся в Турции и налаживавшей связи с притаившимися недобитыми классовыми врагами.

— Раз нашли недобитых, значит, будут добивать, кто под руку попадет! — комментировали остряки речь нового республиканского вождя Мир-Джафара Багирова.

О нем в республике знали не понаслышке — кадровый чекист, бывший руководитель ОГПУ, прозванный своими товарищами «Дяли сеидом», что значит «Сеид сорви голова». Как стал партийным вождем, сразу нарекли его «Четырехглазым» — это опять-таки остряки, число которых вскоре поубавится. А подхалимствующие партработники величают его по-своему: «Хозяин».

«Не к добру все это», — все чаще думает главный геолог «Азгорнохимтреста» М. Кашкай, стараясь как можно глубже уйти в работу. И тут ему в очередной раз везет — в горах Дашкесана он узнает о наборе аспирантов для учебы в Москве и Ленинграде. Первый набор аспирантов в Академии наук СССР!

Он, несомненно, подходит по всем статьям: молод, образование высшее, стаж практической работы имеется, русским владеет как родным, но понимает, что воспользоваться этой возможностью будет непросто. С особой тщательностью он работает над заявлением, зная, какое значение сейчас придается такого рода документам — каждая строка, каждое слово будет рассматриваться едва ли не под микроскопом.

«В Академию наук СССР.

Прошу зачислить меня на Подготовительное отделение для аспирантов.

Я окончил весной 1930 г. Азербайджанский политехнический институт, геологическое отделение горного факультета. Работал в 1928 г. в Донецком бассейне, летом 1929 г. на Урале в геологических разведках. С июня текущего года работаю на геологической разведке при Дашкесанских рудниках начальником геолого-разведочной партии.

При сем прилагаю: анкета (с отзывом руководителя занятий по петрографии), удостоверение об окончании института, отзыв профессора Везирова, удостоверение о социальном положении».

Да, требовался и такой документ. И он был не менее важный, чем копия диплома об окончании вуза. И такая вот подробность не лишняя:

«Я работал в музыкальных и шахматных кружках для рабочих, как организатор. Участвовал на производственных совещаниях на Биби-Эйбатских нефтяных промыслах. Учил грамоте нефтяников, делал доклады об индустриальной пятилетке Союза, в частности, о пятилетке нефтяной промышленности…»^{8}

Будущий научный работник должен подтвердить свою общественную активность, участие в жизни рабочего коллектива. И дальше в заявлении — тревога, нескрываемое опасение.

«Я имею возможность прислать пока только вышеперечисленные документы, так как интенсивная работа в горах не оставляет мне возможности выехать в Баку, чтобы достать соответствующие документы. Надеюсь, Комиссия примет во внимание дальность расстояния и мою загруженность ответственной работой, которую я не смог покинуть хотя бы на 3 дня.

Я надеюсь, что мое горячее желание получить высшую квалификацию по геологии, специально по петрографии, будет поддержано Комиссией. Если же какие-либо документы будут сочтены необходимыми для подтверждения анкеты, то прошу из-за формальных упущений не отказывать мне в моем ходатайстве, а принять хотя бы условно (выделено мной. — Р. А.), потребовав немедленную доставку соответствующего документа.