Мир короля Карла I. Накануне Великого мятежа: Англия погружается в смуту. 1637–1641

Заключение в тюрьму по прихоти короля или отправление с дипломатическими поручениями кого-либо за границу против его воли – все это было нарушением хартии. Король Карл был вынужден это признать под влиянием Кока, и потому в 1628 г. была принята петиция о праве. Кок также прибег к положениям хартии, выступив против ограничений в торговле и против мануфактур.

«В целом принцип монополии противоречит Великой хартии, потому что все монополии выступают против личной свободы и прав подданного, как и против закона страны».

Такие выражения, как «закон страны» и «правосудие и право», могли трактоваться по-разному в зависимости от опытности и интеллекта судей. В этом была опасность для короны, когда общественное мнение, по разным причинам, расходилось с мнением короля. Король обещал «никому. не отказывать в праве и справедливости». Это означало, как утверждал Кок, что король должен быть не только справедлив к своему народу. Он также дарует ему право,

которое в данном случае означает закон, так как с помощью его осуществляется справедливость. Тем самым король признавал, что его действия подчинены закону, и только ему. Кок не добавил к своему высказыванию замечания, но, несомненно, имел в виду, что в Англии король связан не каким-то абстрактным бестелесным законом, а он выражен в мнениях юристов.

Тем временем, сосредоточив все свои усилия на устранении Страффорда, Джон Пим не забывал и о других долговременных планах. Его заранее продуманное наступление на власть короны завершилось почти полным успехом в начале лета 1641 г. За семь месяцев работы парламента он расправился почти со всеми сторонниками трона. Страффорд был мертв, Лод находился в Тауэре, Финч – в эмиграции. Шестеро судей были под угрозой обвинения. Богатые друзья короля запуганы. Доходы таможни и чиновники, ответственные за их сборы, стали предметом расследования. Генеральный почтмейстер обвинен в злоупотреблениях в интересах короны. По наиболее тесно связанным с королем представителям администрации нанесен удар обвинением Уиндебэнка и его бегством. Трехлетний билль обрел юридическую силу в тот же самый день после того, как король согласился его признать, когда подписал билль об опале. Закон об отмене прерогативных судов в Уэльсе и на Севере и закон об упразднении Суда Звездной палаты без полемики приняты в палате общин. После назначения пуританина Уорвика лордом-адмиралом даже назначения на флоте были уже вне компетенции короля.

За последние полгода Пим в результате проводимой им политики поставил корону под контроль парламента и осуществил более далеко идущие политические реформы в Англии, чем те, которые провели в Шотландии.

Он не называл свои достижения революцией, так как не считал их таковыми. Он верил, что восстанавливал существовавшее издревле равновесие между сувереном и народом, которое отчетливо проявилось в славное правление королевы Елизаветы. Древние исследователи, такие как сэр Симондс Дьюис, депутат парламента от Садбери, полагали, что они могут обнаружить элементы подобного сбалансированного управления в общественных институтах времен англосаксов, а сэр Эдуард Кок, исследуя текст Великой хартии, доказывал, что к этому приложили руку 400 лет назад короли из династии Плантагенетов.

Действия Пима многие воспринимали как восстановление аутентичного общественного порядка, поэтому палата общин, за исключением близких друзей и приверженцев короля, охотно поддержала Пима. Но если немногие подданные короля Карла все же разделяли его возвышенное представление о королевской власти, то были и такие, и их было меньшинство, кто желал полного низвержения этой власти. Когда «злые советники» исчезли и худшие из них сложили голову на Тауэр-Хилл, они почувствовали, что пришло время оставить короля одного. Английское джентри привыкло свободно пользоваться своим правом громко, как только возможно, возмущаться действиями королевского правительства, но оно продолжало сохранять уважение к персоне короля. В то время как они считали, что ему сподручней править с помощью парламента, но продолжали относиться к нему как к несомненному главе государства, источнику правосудия, вершине общественной пирамиды, второму лицу после Бога, объекту благоговения и почитания. Сама мысль, что чернь принудила короля дать свое согласие на принятие парламентского билля, вызывала теперь, когда кризис закончился, тревожное чувство даже у членов парламента и лондонцев. Это было нарушением общественного порядка, отказом от принятых правил и договоренностей. Все это пугало английское иерархическое общество и способствовало тому, что в парламенте начала проявляться оппозиция политике Пима.

Заботы Пима не уменьшились со смертью Страффорда. Он знал, что король не смирится с поражением, что он пошел на уступки, только чтобы выиграть время и собраться с силами для новой контратаки. Однако в следующие месяцы цель политики Пима было сохранить завоеванные позиции и предотвратить любые нежелательные для него действия короля.